— Глом глемит, — прижался к матери.

— А-а-а-а, гром, — взяла его на руки, — тогда идем, надо носочки надеть, водички попить.

И когда Лиза скрылась с мальчиком в комнате, отец опустился в кресло, скривившись от боли в спине, все-таки он уже не в том возрасте, чтобы таскать на себе таких здоровяков. За столько лет жизни в этом лесу, ни разу не сталкивался с жертвами авиакатастроф, разве что забредали потерявшиеся охотники или рыбаки.

Лиза вернулась быстро.

— Пока он без сознания, — встала напротив незнакомца, — нужно раны обработать и осмотреть его, вдруг еще какие вывихи или переломы есть.

— Надо. А еще до кровати дотащить было бы неплохо. Не на диване же оставлять.

Кое-как с помощью большого покрывала они перенесли несчастного в дальнюю комнату и уложили на кровать, после чего отец ушел отлеживаться, заодно забрав с собой внука, а Лиза приступила к осмотру. Год назад она специально прошла курсы по оказанию первой доврачебной помощи, все-таки, когда живешь в такой глуши, нужно быть готовой ко всему. Первым делом Лиза сняла с потерпевшего рваную рубашку, после взялась за джинсы, обуви на нем не оказалось.

— Ого, — окинула взором фигуру, — вот это рельеф. Качается что ли.

Каждая мышца была идеально прорисована на теле, хотя по только-только начинающейся седине в висках, стало ясно, не молодец. Хотя кто его знает, может, и молодец, просто рано седеющий. Ей, например, двадцать шесть, а пару дней назад нашла у себя седой волос. Раздев мужчину до трусов, начала проверять руки и ноги на предмет возможного перелома или вывиха. К счастью ничего особенного не обнаружила, правда, все это только на первый взгляд, остальное прояснится, когда он очнется. А вот порезы необходимо обработать. Два из них пришлось и вовсе зашивать. Но Лиза все сделала аккуратно и быстро. После стерла с лица бедолаги грязь с кровью, так же обработала ссадины и рассечения на подбородке и переносице. И отчего-то ей показалось очень знакомым это отекшее лицо. Какие-то определенные черты, а еще губы. Даже внутри похолодело, но она быстро отогнала дурные воспоминания.

За окнами меж тем продолжал лить дождь, усилившийся ветер безжалостно гнул сосны и ели, из-за чего с них сыпались шишки, стуча по крыше так, будто на улице не дождь, а град с куриное яйцо. Но в доме было тепло. Отец Лизы построил хороший дом из толстых бревен, полгода назад еще и пристройку соорудил, как раз на две комнаты — на спальню и детскую для дочери с внуком.

— Ты как? — Лиза зашла к нему. — Отошел? Может, тебе спину натереть твоей особой мазью?

— Да нет, уже лучше, — улыбнулся. — Меня вон кто греет, — пощекотал внука.

— Я глею деду, — заулыбался Паша.

— Ты молодец, — взъерошила светлую макушку.

— А мужик-то в себя не приходил?

— Нет еще. Ладно, пойду, ужин приготовлю.

— Эх, а я и сети не проверил, — покачал головой, вспомнив про изначальную цель похода к озеру.

— Я потом сама схожу, — крикнула уже из коридора.

— Да еще чего! — раздалось в ответ. — Там сейчас не пройдешь не пролезешь!

А Лиза только взялась за картошку, как из той самой комнаты, где лежал незнакомец, послышалось протяжное мычание. Пришлось идти обратно. Мужчина лежал с открытыми глазами, пытался вертеть головой, хотел поднять руку, в итоге сбил кружку с водой, что стояла на тумбочке.

— Тише, тише, — подошла к нему, взяла за руку и уложила ту на место. — Вы слышите меня? — заглянула в красные опухшие глаза. — Кивните или моргните, если да.

Он кивнул.

— Вы помните, что с вами произошло?

— Нет, — произнес хриплым голосом.

— Хотите пить?

— Да.

— Сейчас принесу, — хотела развернуться, как он поймал за руку.

— Где я? Кто вы?

— Вы в доме егеря Семена Аркадиевича Лаврова. Меня зовут Лиза, я его дочь. Только не вставайте, я принесу вам воды.

Через пару минут она вернулась, а мужчина уже сидел. Вот ведь…

— Возьмите, — поднесла к его губам кружку, помогла попить.

— Спасибо.

— Пока не вставайте. Вдруг сотрясение.

— Как я здесь оказался?

— Вас принес мой отец. Он думает, вы летели на вертолете и потерпели крушение. Вертолет, скорее всего, затонул в озере. Вы пилотировали?

— Я… я не знаю, — вдруг напрягся, начал озираться.

— Как вас зовут? — тоже насторожилась.

А он замолчал, было видно, пытается вспомнить, но, увы…

— Не помните своего имени? — вконец растерялась.

— Не помню, — и закрыл голову руками.

— Видимо удар был сильный. Ложитесь, вам надо отдыхать, — и все-таки заставила его лечь. — Если будет что-нибудь нужно, зовите. Я Лиза.

— Я запомнил, — посмотрел на нее таким взглядом, что у девушки в очередной раз все сжалось внутри.

Нет, это уже ерунда какая-то. Пора успокоиться и вообще, она ужин собиралась приготовить. Скоро по дому распространился аромат жареной картошки, на который прибежал Паша, следом за ним пришел Семен Аркадиевич.

— Ну-ка, — отец сел за стол, — пахнет знатно. Давай-ка, навали папке и вот этому крутому парню с горкой, — взял на колени внука.

— Что, прямо одинаково навалить?

— Ото ж! Он герой, а герои должны есть как взрослые. Верно?

— Велно, — схватил вилку, кусок хлеба.

— Ну, ладно. Раз такие дела, держите, — подала каждому по большой тарелке картошки.

И собралась сесть, как из недр дома донесся звон посуды.

— Опять кружку уронил. Вы ешьте, ешьте.

Действительно, мужчина снова уронил кружку, а главное, опять сел.

— В туалет можно? — уставился на Лизу.

— Я могу принести ведро, чтобы вам не ходить туда-сюда.

— Нет, — уверенно замотал головой и сейчас же зажмурился от боли, — горшков выносить за мной вы не будете.

— Тогда давайте помогу дойти хотя бы. Я вам швы наложила на два пореза, будет не очень, если разойдутся.

— Ладно, я постараюсь осторожно.

Лиза взяла его под руку. Да уж, тяжелый. Как отец вообще смог протащить его в одиночку столько километров, да еще и в дождь, когда земля превращается в единое глиноподобное месиво. Неудивительно, что спину сорвал. Как бы совсем теперь не слег.

С трудом, но они дошли до туалета. И пока Соколов находился внутри, к Лизе прибежал Паша:

— Ты где, мама? Я поев. Деду поев.

— Вот умницы вы. Я сейчас тоже приду, только дяде помогу лечь в кровать.