профессиональные попрошайки совали в лицо прохожим довольно упитанных кошек и клянчили:

— Добрый господин, подайте на лечение сломанной лапы…

— Помогите несчастному котику, страдающему от камней в почках!

Они зорко посматривали по сторонам и при появлении кошачьих полицейских словно растворялись в воздухе. Джио видел, как под вывеской «Вылечи питомца, верни себе душевный покой» копы задержали одну бойкую девчонку. В её обязанности входил выгул на поводке жирного хозяйского кота, а она решила на нём подзаработать и как раз прятала за пазуху подачку, когда попалась на глаза копам. Кота отобрали, его чип просканировали, и громко возмущавшуюся служанку куда-то быстро увели.

— Мы тут просто гуляем! — пронзительным голосом кричала она.

Джио шёл быстрым шагом, но прямая как стрела улица не кончалась. Устав отбиваться от попрошаек, он свернул в узкий проулок, где сразу наткнулся на двоих парней. Один из них выхватил из-за пазухи котёнка, который яростно вырывался и мяукал.

— Подержите котабрика, господин хороший, а то руки затекли! — поблёскивая хитрющими глазами, выпалил парень и швырнул котёнка на грудь Джио.

Джио не забывал о бдительности и вовремя отпрянул, да и котёнок, по счастью, зацепился острыми коготками и повис на рукаве оборванца. Вышла короткая заминка. Краем глаза Джио заметил приближавшийся патруль в зелёной форме. Копы! Он поспешно выскочил из проулка и, бешено чертыхаясь, снова двинулся по Явлению Прекрасных. Чуть не попался! Его только что пытались развести на деньги, или чего похуже… Попробуй украсть кошку или котенка — окажешься в тюрьме…

На каждом перекрёстке стояла дощатая будка, в которой сидел полицейский в чёрной форме. Джио проходил мимо с нарочито безразличным видом, но сердце в груди начинало колотиться сильнее — будто он в этом городке уже успел что-то натворить. Из будок на него тоже смотрели равнодушно, но так притворяется спящим кот, стерегущий мышь.

Серебристой паутиной, развешанной на высоких столбах, холмы оплетали необычные фуникулёры с крошечными, почти игрушечными люльками. Какой-то прохожий с улыбкой объяснил заглядевшемуся Джио, что возки построены для мурров и их родственников, чтобы они могли сократить путь или сбежать при возникновении угрозы.

— Простая царапка тоже может проехаться, если захочет. Но этим они не увлекаются.

— Для чьих родственников, говорите? — переспросил Джио.

— Родственников мурров. Прекрасных.

— А-а… Значит, это мурры у вас зовутся Прекрасными?

— Вне всякого сомнения…

— А мурры, я так понимаю, — кошки?

Прохожий с подозрением взглянул на незнакомца и поспешил его обогнать. Вскоре к Джио привязался мальчишка лет пяти в латанной-перелатанной одежде. Пошёл рядом, задрав голову к фуникулёрам, будто впервые их увидел.

— Дяденька, хотите эту вещь недорого? — прошептал он и, не вынимая рук из карманов, показал краешек какой-то бумаги.

— Какую ещё вещь? — насторожился Джио.

— Эту! Хотите?

— Нет. Иди отсюда.

Малолетний продавец бежал за ним несколько кварталов, может, надеялся, что Джио передумает, и отстал, когда тот поднялся выше на холм. Улицы здесь были вымощены, каждый второй дом сложен из камня, хотя и лачуг встретилось предостаточно. Заинтересовавшись названием, Джио свернул на улицу Сомнений. Место оказалось премерзким: везде грязь и бесчисленные лавки с гадательными принадлежностями, возле которых прилипчивые ворожеи всех мастей зазывали клиентов. Одни, уговаривая раскошелиться, брали бешеным напором, хватали за руки, другие заманивали приторными, как патока, голосами:

— Ай, ты мой золотой, ай, красивый! Заходи, погадаю! Всю правду скажу, всех врагов отважу!

— Несчастье на тебе, мой хороший, сильный сглаз, мощный, давно такого не видела, стоять рядом страшно, быстро сниму, зайди ко мне, кредитка, наличные, золотые вещи, всё беру, на всё согласна, не обижу, мой родной, договоримся…

Длинная тощая гадалка, женщина-спица, повисла на Джио, вопя в ухо:

— Руки болять?! Ноги болять?! Деньги, как вода, сквозь пальцы уходють?!

— Всё чешется! — так же громко пожаловался Джио. — Руки! Ноги! Голова! Пять дней не мылся!

Вывески, по большей части, были намалёваны от руки:

ВЕРНЫЙ ГЛАЗ, ЧЕСТНЫЙ ЯЗЫК.

БУБНОВАЯ ДАМОЧКА.

ЛУЧШАЯ ВОРОЖБА В НАШИХ КРАЯХ.

— А, меченый, — завидев Джио, с мрачным удовлетворением прошамкала какая-то старуха, по пояс закутанная в толстый чёрный платок.

Опираясь на зелёную клюку, она сидела на выставленном из лавки табурете под вывеской, которую трепал ветер. Над головой старухи болтался на цепочке медный таз, покрытый зеленоватой патиной. Она дважды стукнула по нему своей палкой — таз отозвался невыразительным протяжным гулом.

— Пустые карманы, ловкие пальцы… Уезжай, пока цел… — Из-за согбенной спины старухи выглянула чумазая девчонка с куклой в руках. — Спрячься, Тая! — Когда Джио поравнялся с ними, старуха сунула клюку ему под ноги, перегородив путь. — Не ходи дальше, дурная голова! Возвращайся в свои шумные города!

Отовсюду повысовывались любопытные лица, и теперь вся улица смотрела только на них. Джио взглянул на вывеску.

МЕДНОЕ ГАДАНИЕ.

Вокруг этой надписи вкривь и вкось были нацарапаны отзывы:

Весёлая гадалка, мех-перемех…

Один визит, и хоть вешайся…

Бегите!

Нервничая, Джио переступил через клюку и прибавил шагу, и до самого поворота слышал за спиной каркающий смех и крики старухи:

— Меченый, ты приехал к нам навсегда!

…Ближе к вечеру, когда усталость давала о себе знать и Джио решил вернуться в гостиницу, город сумел его приятно удивить. На ветхих, подпёртых бревном воротах дома с полуразрушенной трубой чья-то щедрая рука растянула огромную гирлянду из самых чудесных цветов, какие только доводилось видеть Джио. Похожие на белые, желтоватые и кремовые орхидеи, цветы сплетались в сложный узор; их необычный сладковатый аромат окутывал округу и каждого, кто ступал на эту узкую улочку. Накрыл он и Джио. Очарованный необычным запахом, он стоял и в блаженном забытьи рассматривал диковинные цветы.

Между тем город погружался в ранние сумерки. Сильный порыв ветра, пробравший до костей, навеял грустные воспоминания о тёплом и отлично сшитом пальто, которое Джио пришлось продать, чтобы добраться до Дубъюка. Скоро он узнает, окупится ли его путешествие за двенадцать тысяч лиг, поездом, да ещё в общем вагоне, стоило ли вообще его затевать…

Неожиданно с дальнего конца улочки, круто сбегавшей вниз, донеслись звуки колокола. Его подхватил колокол с перекрёстка, откуда Джио только что спустился, и вскоре по всей округе поплыл тревожный беспорядочный перезвон. На каждой улице Джио видел небольшие колокола, висевшие на каменных заборах; теперь он понял их назначение, они возвещали о близкой опасности. Улица вмиг опустела, исчезли игравшие дети и торчавшие на каждом углу торговки семечками, люди заперлись в домах.

Холодея, Джио услышал душераздирающие визги и завывания; нарастая, они стремительно приближались. Мгновение, и он увидел, как снизу вверх по улице на него несётся огромная стая кошек. Они с яростью кидались за запертые ворота, друг на друга, и сцепившись, кубарем