– Вот ты где, замарашка! – прошипел блондин. – Ну я тебя…

Герцог изо всех сил вцепился в локоть незнакомца, однако приятная улыбка так не покинула его лица, и я в очередной раз восхитилась выдержкой Его Светлости.

– Онтарио, вот и ты! – вскричал Ананакс. – Сын мой, я хочу представить тебя Ее Высочеству Альвине, принцессе Кармодона.

– Где она? – буркнул блондин, явно недовольный вмешательством отца.

Я мило улыбнулась и захлопала ресницами.

– Да вот же! – изумился герцог. – Ваше Высочество, позвольте представить вам моего сына, Онтарио, который только вчера вернулся из Неверии, где обучался международным отношениям. Спешу заметить, что его преподаватели были им чрезвычайно довольны! Я очень надеюсь, что у Онти в ближайшем будущем появится возможность достойно послужить Кармодону.

И он выжидающе уставился на меня. Ох и хитер, лис Ананакс! Уже и тропы прокладывает во дворец.

Охальник Онти все это время стоял, в изумлении открыв рот. Глупейшее выражение лица! Неожиданно я рассердилась на него – отец, понимаешь, старается пристроить сына, как и положено настоящему родителю, а этот винные погреба разыскивает?

Величественно подала младшему Ананаксу руку для поцелуя. Величия в моем жесте было столько, что оно едва не вдавило его в пол.

– Рада познакомиться с вами, милый юноша, – проворковала я. – Преданные люди нужны Кармодону везде, особенно в винных погребах!

В глазах Онтарио вспыхнул мрачный огонек, однако к протянутой руке «юноша», который был явно старше меня, прикоснулся губами нарочито бережно.

– А причем тут винные погреба? – растерянно спросил герцог.

– Шутка! – мурлыкнула я и выдернула пальцы из ладони его сына. – Ваша Светлость приглашали меня на танец? Так идемте!

– Конечно, Ваше Высочество. Почту за честь!

Герцог склонился в изящном поклоне, после чего повел меня сквозь толпу в середину зала, где пары так и стояли бездвижно, наблюдая за нашим маленьким спектаклем.

Я не оглядывалась, однако спиной ощущала разъяренный взгляд младшего Ананакса. Вот это темперамент! А говорили, что он «воспитанный» и вообще милашка.

Мы с герцогом лихо сплясали первый танец, после чего я отправилась «отдышаться». Точнее, к столам с легкими закусками и выпивкой, сервированным у одной из стен залы.

– Ваше Высочество, вы выглядите просто восхитительно! – раздался неприятный голос.

Даже не глядя в его сторону, я узнала ту, которой он принадлежал. Аманда Кивис, дочь графа и графини Кивис, до моего появления в Самыйсоксе считалась первой красавицей. Высокая блондинка с правильными чертами лица, вызывающе синими глазами и алым ртом, выдававшим нешуточную страстность натуры. Ее цвет волос был немного рыжее моего.

– Этот изысканный наряд, эти великолепно уложенные волосы! А запах от Вашего Высочества такой же изысканный? Какими духами вы воспользовались сегодня? «Мечта свинаря» или «Помойные страсти»?

Аманда всегда говорила, что думала, и отстаивала свое мнение с решимостью наемного убийцы. При дворе папеньки явно не хватало таких людей.

Я повернулась к ней. Окружавшие девушку подружки-прихлебалки из менее знатных аристократических семейств вспорхнули и разлетелись по залу, сделав вид, что вспомнили нечто важное. Аманда же ждала меня, вскинув голову и раздувая ноздри. То, что она, в отличие от подружек, меня не боялась, невольно вызвало во мне два чувства. Первым было уважение. «Достойному – достойный противник!» – так говорил папенька. А вторым – недоумение. Может быть, она просто дура и страха не ведает?

Остановившись, я принялась холодно разглядывать Аманду. Через пару мгновений она склонилась передо мной в реверансе. А еще спустя несколько долгих минут (настолько долгих, что у нее задрожали ноги) я величественным жестом позволила ей подняться и осведомилась тоном моей обожаемой бабули, вдовствующей королевы Миневры:

– Отчего вы не танцуете, милочка? Среди здешних молодых людей нет достойных вас юношей? В чем же здесь дело? В знатности или в толщине их… кошельков?

Я ждала резкого ответа, однако неожиданно Аманда закусила губы, неуклюже присела в реверансе и бросилась прочь. С сомнением посмотрев на канапе с гусиным паштетом, оставленным ей на десертной тарелке, я предпочла ему соленый огурец.

Быстрая полька, звучавшая ранее, сменилась менуэтом, под который я намеревалась прикончить огурцы – они оказались чудо как хороши! Однако планам не суждено было сбыться, потому что перед моими глазами возник бокал с прозрачной жидкостью.

– Воды, Ваше Высочество? – услышала я. – После такой еды, как правило, очень хочется пить.

Я повернулась к Онтарио и снова отметила, как не вяжется острый взгляд его голубых глаз с безмятежным выражением лица. Очередной огурчик хрустнул на зубах, вызвав ассоциацию: воздушное пирожное с острым перцем внутри.

Взяв бокал, я поднесла его к губам, однако вовремя спохватилась. Пахло из бокала не водой, а чистейшим кармодонским самогоном. Запах был мне знаком – папенька иногда баловался этим «нектаром бешеных пчелок», как он выражался.

Я посмотрела на Онтарио. Он наблюдал за мной, хищно раздувая ноздри.

– Хотите споить наследницу престола? – осведомилась я, возвращая бокал. – Это государственная измена.

Младший Ананакс выдул самогон, даже не поморщившись, и пояснил:

– Прошу прощения, моя принцесса, но я подумал, что после сцены в коридоре вы не захотите со мной танцевать. Между тем менуэт – танец, который создан для особ королевской крови, следовательно, вы мне вполне подходите, как партнерша.

Я подавилась воздухом. Нет, каков хам, а? Я ему подхожу, видите ли! Схватив Онтарио за руку, я потащила его в круг танцующих. Сейчас я ему устрою!

Заиграла музыка. На третьем такте я, мстительно улыбнувшись, наступила мужчине на ногу и осталась стоять только на каблуке, впившемся в мысок его ботинка.

– А вы страстная, – прошептал он мне на ухо, поднял меня за талию и продолжил танцевать, удерживая на весу. – Молю простить мой ботинок, так неудачно подвернувшийся под ваш каблучок! – громко воскликнул он. – Я такой неуклюжий… Отец танцует гораздо лучше меня, думаю, ему здесь нет равных.

– Немедленно поставьте меня! – прошипела я. – Я вам не белье, которое требуется встряхивать перед тем, как повесить.

– Я люблю белье, особенно женское, – усмехнулся сукин сын из Самыйсокса – Его так приятно ощущать под ладонями… Открою вам тайну, Ваше Высочество, тут главное, чтобы не подвело тело, которое окажется под бельем. Как вы считаете?

Мне казалось, от ярости я сейчас разорвусь на сотню маленьких злобных принцесс, но куклой болтаясь в его неприлично крепких руках, я ничего не могла сделать. Не бороться же с ним на глазах толпы?

– Мне вполне ясны причины вашего интереса, – ослепительно улыбнувшись, заговорила я. – Видите ли, я тоже люблю хорошее белье, а мои размеры идеальны, поэтому королевские белошвейки без труда создают для меня настоящие шедевры. Увы, но ваши