— Я читал о таких, как ты, — поморщился Эгертон. Он надеялся, что его голос звучит брезгливо и пренебрежительно. Ему понравилось обижать свою мучительницу. — Вы все извращены изначально, вы ненавидите все естественное…

— Чушь! — прошипела женщина. Так и есть! Она была задета его отвращением. — Напыщенная чушь, которую распространяют о нас ограниченные глупцы из Тоа-Дана.

— Разве? — протянул Эгертон.

От волнения он постоянно сгибал и разгибал свою новую руку во всех ее суставах. Странно было ощущать эту конечность, такую живую и в то же время абсолютно неродную, насильственно приращенную к телу.

Женщина молчала, ожидая продолжения.

— Вы извратили наши идеи, — сказал Эгертон. — Вы предались запрещенной магии… Ваши занятия некромантией…

— Ах, некромантия им не нравится! — перебила Тегамор. — Скажите на милость, какие мы нежные!.. Ты хотел задеть меня, тоаданец, ну так знай, что тебе это удалось! И скоро ты пожалеешь об этом… По-твоему, лучше ставить опыты на живых существах? Мы, во всяком случае, не измываемся над живыми, а пользуемся трупами, которые возрождаем к жизни…

— Называй вещи своими именами, — отозвался Эгертон. — Бытие ожившего трупа называется не-жизнью, а сами они становятся не-мертвыми. Это не имеет ничего общего с настоящей жизнью. Ваша некромантия подняла из могил тех, кто погиб в Катаклизме, и они…

— Игра словами! — быстро перебила Тегамор.

— Это игра судьбами, — ответил Эгертон. — И не мы ею занимаемся. Кроме того, вы экспериментируете не только на трупах. Будь достаточно откровенна, по крайней мере.

— Заметь, мы достаточно честны и не исключаем из наших экспериментов самих себя, — вставила женщина.

— Что-то я не вижу у тебя третьей руки или чего-то в подобном роде, — язвительно заметил Эгертон.

— Я не настолько примитивна, — ответила женщина. — Ты — пленник в моем доме. И мне надоело слушать твои оскорбления!

— Ну так не слушай, — пожал плечами Эгертон. Его третья рука судорожно дернулась.

— Назови свое имя, — потребовала она.

— Назову, если ты назовешь свое, — ответил Эгертон.

— Я — Тегамор, — сказала женщина гордо, — Младший магистр Черного Ковена.

— О, я наслышан о том, что в Ковене многие высокие посты заняты женщинами, — сказал Эгертон. — Впрочем, «младший магистр», кажется, не слишком высокое звание…

— Достаточное, чтобы сделать из тебя мокрое место и никому не давать отчета в содеянном, — процедила она сквозь зубы. — Как мне обращаться к тебе, урод?

— Эгертон, — назвался маг.

— Это твое настоящее имя?

— Разумеется. Учти, меня нимало не заботит то обстоятельство, что какая-то женщина узнала, как меня зовут. Магия имен не имеет власти надо мной.

— Она вообще довольно слаба, эта магия, — пробормотала Тегамор. — Не понимаю тех, кто на нее надеется.

— Битье палкой по пяткам и раскаленный металл каплями на живот — гораздо более действенные методы, — серьезным тоном произнес Эгертон.

— Кажется, ты пытаешься шутить? — осведомилась Тегамор.

— Что ты, прекрасная, вовсе нет! — заверил ее Эгертон. — Учитывая, что я полностью нахожусь в твоей власти…

Все это время он прощупывал ее ментально, стараясь понять, существует ли возможность подчинить себе эту магиню. Ни один унгар, кажется, еще не пробовал овладеть волей мага-соула, но, возможно, Эгертон окажется первым. Нужно только поймать ее взгляд, установить с ней контакт… Без кристаллов почти невозможно, понял он. Почти. Или даже совсем.

— Довольно! — Тегамор топнула ногой, и Эгертон понял, что время для пустой болтовни иссякло.

Тегамор не просто так позволила своему пленнику разговаривать ни о чем и даже дерзить; все это время она внимательно изучала его.

Что ж, Эгертон, как ни был он ослаблен, тоже кое-чему научился и тоже кое-что узнал о своей похитительнице… Но говорить об этом пока, конечно, было преждевременно.

— Я хочу знать, — приступила Тегамор, — что происходит на болотах Ракштольна.

— Почему бы тебе не спросить об этом твоих слуг? — вопросом на вопрос ответил Эгертон. — В конце концов, они там побывали и многое видели собственными глазами.

— Мои слуги не способны видеть события так, как видит их живой человек, тем более — маг, — сказала Тегамор. — Уж тебе-то это должно быть понятно.

— Разговор о том, что именно мне понятно, оставим на потом, — огрызнулся Эгертон.

Ему не нравился высокомерный тон, который взяла эта магиня. Ковенцы, в представлении тоаданцев, были отступниками, предателями, и Эгертон не мог преодолеть отвращения к надменной женщине из темного Соултрада.

— Ты видел то, что люди называют Карой богов? — спросила Тегамор прямо.

— Да.

— Как это выглядит?

— Как туман… Но сперва приходят пророки тумана.

— Кто они? К какой расе принадлежат? Ты встречал лицом к лицу хотя бы одного?

— Они… говорят, что они бывают самых различных рас, — задумчиво отозвался Эгертон. — Достаточно лишь пройти посвящение. Впрочем, никто толком не знает, в чем состоит это посвящение и где оно происходит. Но неизменно они производят ужасное впечатление… Говорят, именно они возводят в обреченных на смерть деревнях и городах чумные тотемы. Никто не наблюдал за пророком во время строительства, однако…

— Как выглядят чумные тотемы? — продолжала расспросы женщина.

— Отвратительные сооружения. — Эгертон содрогнулся. — Слепленные из грязи, костей, отбросов, скрепленные палками и тряпками… Нечто вроде пирамид… или обелисков… Не описать. Если ты не видел такую вещь, то представить ее себе все равно не сможешь.

— Продолжай, — попросила она. Теперь в ее голосе слышалось почти детское любопытство.

— Чумной тотем означает, что скоро в город придет смерть.

— О чем возвещают пророки тумана? Помимо скорой гибели для всех, разумеется?

— А ты как думаешь?

Эгертон почти въяве видел, как женщина пожимает плечами.

— Все, что я слышала о пророках, — о любых пророках, — это жалобы на бессвязность их речей, — проговорила Тегамор. — Ни один из них не удосуживался выражать свои мысли ясно и четко. Полагаю, что и пророки тумана ничем не отличаются от других своих собратьев.

— Ты права, — вынужден был признать Эгертон. — В общем и целом они вещали о Каре богов, о людских прегрешениях…

— А потом?

— Потом приходит туман.

— И… все?

— Туманная чума съедает людскую плоть, и люди попросту растворяются… А потом они превращаются в сгустки тумана, который летит на болота Ракштольна, оседает там — и встает умертвиями.