Следующие полчаса его напарник блистал во всем своем великолепии, рассказывая о достигнутых успехах (отдадим ему должное, имя Холлорана прозвучало пару раз, и в хорошем контексте). Белл был, как обычно, неотразим в своем пошитом на заказ костюме перед видеоэкраном, на который он выводил карточки данных с места происшествия и озвучивал обстоятельства дела своим хорошо поставленным голосом. Остальные участники совещания, в число которых Блум почему-то включил местного специалиста по логистике и заместителя квартирмейстера базы, откровенно зевали.

Холлоран же рисовал в своем блокноте чертиков, до одури хотел курить и лениво крутил в голове две мысли. Первая: возможно, перевод в Антарктику был бы действительно не самой плохой идеей? Там есть заброшенная база Туле, которую исследует Экспедиция, — может, стоит подать рапорт? Холодно, конечно, но наверняка там не придется так стелиться перед не нюхавшими пороха сопляками, единственная заслуга которых в том, что они умеют складно рисовать доклады. Вторая, наполовину шутливая: интересно, если по окончании совещания Холлоран пойдет и повесится в своем кабинете на ручке двери, как скоро его заменит позитивный политически подкованный болванчик с хорошим дипломом, белозубой улыбкой и полным «инстаграмом» мотивирующих цитат? Вторую мысль он решил не проверять на практике. Пока.

Но все заканчивается, хорошее и плохое, закончилось и совещание. На выходе Белл перехватил Холлорана и увлек в угол переговорки.

— Слушай, старик, тебе надо с этим что-то делать. На тебе лица нет, взъерошенный, глаза красные. Ты что, рыдал в туалете?

— Это от недосыпа. А взъерошенный… Блума встретил в коридоре, тот утащил меня к себе в логово и напихал мне полную корзинку баклажанов за все хорошее.

— Он это может, да. Прямо-таки талант.

— Надеюсь, он когда-нибудь во время очередной асаны своей йоги поскользнется и свернет себе шею. Или отравится своим декофеинизированным соевым латте с двойной корицей.

— Ага, жди, он еще тебя переживет.

— Вот и я думаю. Слушай, я отдал Агентству почти двадцать лет, но вот это все меня выбивает из колеи. Ублюдок хренов!

— А что ты хотел? Времена меняются, правила вместе с ними. Ты же как тот динозавр. Что ты тут делаешь, вы же все вымерли давно?

— И это говорит человек, который прикрывает мне спину и чью спину должен прикрывать я. Ладно, какой у нас план действий? Что-то уже есть по собранным на месте происшествия образцам?

— Проспал все совещание, да? Я же обо всем рассказывал.

— Можно подумать, я единственный там спал. Ладно, рабочая группа все равно не почешется, расследование вести нам с тобой, так что не жмись, расскажи папочке Холлорану, что там накопали эксперты.

— Все забываю, что мы с тобой не в сериале про криминалистов. — Белл развел руками. — Образец ДНК выделили, но чудес не бывает, сейчас Дженис прогоняет его по CODIS, надо же его с чем-то сравнивать. То же самое с отпечатками с кнопки ворот и с бутылки: в базе управления шерифа наш метатель бутылок не значится, чтобы лезть дальше, нужны допуски, а тут пока начальство подпишет…

— Но хоть что-то у нас есть?

— Мы опознали машину — это «Шевроле-Сильверадо» четырнадцатого года. По данным дорожных камер примерно за десять минут до того, как в компаунде вырубилось питание, в ту сторону проехал такой — ярко-красный, с местными номерами «шесть четыре пять лима дельта сьерра». По бумагам принадлежит некоему Энтони Бао. Есть адрес.

— От коронера есть новости? — Из внутреннего кармана пиджака Холлоран извлек блокнот и ручку.

— Причина смерти бедного охранника — кровотечение, вызванное глубокой рубленой раной грудной клетки. Нанесшее ее орудие имеет прямой клинок, длина — около двух футов. Наш субъект нанес жертве единственный удар снизу вверх слева направо, прорубивший защитный жилет. Охранник мгновенно потерял сознание и умер.

— Почти гребаный самурай, мать его так, да? Как там у них называлось искусство моментального извлечения клинка, когда этим же движением наносился удар?

Виктор пожал плечами:

— Хрен его знает, старик, если интересно — посмотри в «Гугле». Но орудие убийства — точно не катана, коронер отдельно это отметил. В ране остался крошечный кусочек металла. Его отдали полицейским трасологам, те разбираются, но навскидку это не тот «сэндвич», из которого куют японские мечи.

— Ну и черт с ним. У нас уже есть один китаец в деле, скорее всего, там тоже было что-то китайское.

— ОК, глянем, не связан ли господин Бао или первый круг его общения с какими-нибудь тренировочными залами или додзё: такой удар надо тренировать — просто так, взяв в руки железяку, с одного раза бронежилет не прорубишь.

Холлоран убрал блокнот и направился к выходу.

— Возьму с собой Джефферсона, переоденемся и прокачусь в Чайна-таун, попробую потоптаться и прочувствовать почву. Дай мне адрес этого Бао.

— Ты же не собрался с ним беседовать? — Белл выглядел обеспокоенным.

— Рано еще, сначала закончите с ДНК и выделите его первый круг общения. В идеале возьмите записи перемещения его мобильного, посмотрите, кто был рядом с ним — ну да не мне тебя учить, парень взрослый уже.

— Так точно, сэр! Слушаюсь, сэр! Разрешите начистить вам башмаки до блеска, сэр! — Белл, ерничая, вытянулся и замер по стойке смирно.

— Вольно, морпех. Вот так и знал, что сколько ты на гражданке ни сиди, а «семпер фи» из тебя не выдавить никак: как был кувшиноголовым баклажаном, так и остался.

— Так точно, сэр! Ну и ты там в Чайна-тауне не светись пока, осторожнее.

— Не лечи врача, салага. Я не «волшебник» какой, мне «на земле» проще думается.

— Хорошо. Я пока до Блума дойду, он попросил принять участие в тестировании какой-то своей мозголомной фигни. Проект «Сансара». Слышал о таком?

— Мониторинг и предсказание поведения? Старая песня, и носится он с ней давно. А ты ему зачем?

— А хрен его знает, какие-то тесты. Ладно, не лезь на рожон там, договорились?

Говорят, что если в каком-то городе найдется китаец, то через месяц их там будет уже десяток, через полгода этот десяток обзаведется семьями, а через год их маленький анклав разрастется в целый квартал для своих.

Примерно так было и в Вегасе, с поправкой на то, что заселен Чайна-таун был не только китайцами: были тут и корейцы, и тайцы, и вуки. Так как Вегас не мог похвастаться долгой историей, то и Чайна-таун тут появился не как анклав китайцев, работавших на создании железной дороги в конце девятнадцатого — начале двадцатого веков, а, скорее, как район кулинарной и развлекательной экзотики. Но «узкопленочные» прижились, и прижились неплохо.

Джефферсон остановил машину на стоянке у Чайнатаун-плаза и они с Холлораном, надев очки, вышли под палящее солнце. Холлоран огляделся.

Асфальт парковки, забитой в это время дня, слегка поддавался под ногой, пожухлые пальмы не давали практически никакой тени. Заплутавший ветерок вместо облегчения принес запахи креозота, сгоревшего дизтоплива и какой-то краски, щедро сдобренные ароматом незнакомых специй. Специи! Холлоран извлек из кармана телефон: