– Э-э-э… Какую штуку? – Я с трудом оторвал взгляд от трех упаковок со шприцами, которые Грызольда показательно выложила на стол.

Шеф подлетел к сердитой помощнице, отобрал пустую аптечку, покидал медикаменты обратно и вручил ей.

– Грызочка, ты нас отвлекаешь!

Она с грохотом поставила коробку на стол, скрестила руки на могучей груди и уставилась на свой пятачок.

– Извините, – я покатал «ОК» между большим и указательным пальцем. – Задумался…

– Итак, Боббер, потеряешь или сломаешь детектор – пеняй на себя. База не сможет установить координат, останешься в Древней Скандинавии навечно. На Базу вернется сам передатчик, если будет в исправном состоянии, но кому от этого легче, верно?

Мне по-прежнему грезился осиновый кол – оружие, достойное отчаянного героя. Я видел фотографии в рамках, толпу братцев-хоббитов перед ними. На снимках я держал кол в руке и был обвешан медалями…

Для шефа я выглядел, как само внимание – сосредоточенный, неподвижный, а на деле прохлопал весь инструктаж. Шеф умолк и в сотый раз глянул на грозную секретаршу.

– Есть вопросы, Боббер?

– Э-э-э-э, и с чего я должен начать, когда окажусь на месте? – тут я понял, что выгляжу полным дураком. – Извините…

Грызольда по-крабьи зашевелила глазами и бросилась ко мне. Думал, порвет, злыдня. Подлетела, руками машет, трясется – ну прям мамашка хулигана. Нагнулась, почти касаясь бровей, и отчеканила:

– Определитель вставляется зараженному в нос! Это раз.

– Подозреваемому, – поправил гном. – Грызочка, перестань, он понимает, просто волнуется.

Кто бы его слушал…

– Если замигает красный, ты, бестолочь, вернешься на Базу, – рявкнула тролльчиха и вернулась к медикаментам. – Это два!

Она достала из аптечки тридцатикубовый шприц и редкими зубами сорвала упаковку. Не выплюнула, съела.

– Красный означает упыря, – добавил гном, переводя обеспокоенный взгляд со шприца на меня и на жующую тетку. – Запомни, Боббер, в правую ноздрю. В правую.

– Господин главнокомандующий! – Грызольда выдохнула как пузатый рейсовый аэробус; к счастью, шприц вернулся в аптечку неиспользованным, крышка захлопнулась. – Мы достаточно разжевали! Хватит, он всего лишь мелкий хоббит, а у меня дел по горло!! Эй, фьють!!! Быстро!

Вот значит как? Как с собакой?!

Я поклонился шефу, мысленно пожелал зеленой грымзе подавиться чаем для похудения, запихал приборчик во внутренний карман жилетки и помчался за вредной секретаршей в приемную.

Думаете, обиделся? На грубость, на крики? Да ни капельки!

Мы к подобному обращению давно привыкшие – хоббита на Базе не поругивает только ленивый, считают нас вроде как за цыган, и вообще сорным народцем зовут. Спорить не буду, мы не такие трудолюбивые, как гномы, но на то они и гномы, чтобы любить трудиться. Нам, конечно, далеко до гоблинов: у гоблина МОЗГ, извилин с одной головы легко бы хватило на десять-пятнадцать хоббитов. Мы не такие усидчивые, как люди, а кто сказал, что подолгу сидеть – хорошо? Мы по-своему очень даже полезные и нужные, если смотреть на нас правильно. Хоббит, в отличие от гнома, легко проживет без гроша за душой, и никогда не станет жаловаться, что ему мало заплатили за работу, потому что хоббит и работа – вещи несовместимые. Хоббита кормят быстрые ноги, цепкие пальцы и длинный язык. Ноги несут хоббита к еде и удирают, пальцы хватают самый вкусный кусок и держат намертво, а язык, как известно, нужен, чтобы заговаривать зубы тому, чей кусок схватили цепкие пальцы и унесли быстрые ноги. Мы самодостаточны и готовы простить всякого, кто из зависти упрямится признавать наши достоинства.

Грызольда заполнила серый талончик задания и велела мне валить (так и сказала: «А ну вали!») в костюмерку. Я попал туда в удачное время – агенты, отправленные спасать мир, еще не вернулись, а новые ожидались. Оба гоблина-костюмера (удивительно высокие для гоблинской расы, человеческого роста), получив исписанную Грызольдой бумажку, долго разглядывали ее и время от времени зыркали в мою сторону. Морды у них напряглись.

– Наверное, опечатка, – наконец, изрек первый, по имени Юдааш, похожий на хитрого крокодила с обезьяньими конечностями. Юдааш был одет в изысканный старинный костюм (наверняка человеческий), красивый, как пижама Алины (краснею, видел, подглядывал…). Под пиджаком белая сорочка с длинным рукавом и кружевными манжетами, на ногах белые панталоны с бантиками на коленях, туфли на каблуках, с носами, похожими на утиные. Прекрасный костюм, ужасный вид…

– Точно, – подтвердил второй, по имени Раабан, тоже похожий на крокодила, но не настолько хитрого и изысканного (кожаная безрукавка, простые штаны с налипшими нитками, босые лапы), и вырвал талончик из ручищ у первого. Посмотрел, нахмурился и прицелился в меня лимонно-желтыми глазенками. – Не стыдно, малыш? Где ты его подобрал?

Босой язвительно помахал надо мной листочком и явно вознамерился порвать документ, но я, не будь дураком, резко вцепился негодяю в палец правой ноги. Зубы у хоббитов не ахти какие острые, но для самообороны вполне годные.

– Ах ты, паршивец! – завопил Раабан и запрыгал на левой ноге, стараясь стряхнуть меня с правой. – Чтоб тебя Синелицый одним горохом кормил!

– Отдай документ! – потребовал я, разжав челюсти, и сразу укусил врага за лодыжку.

Мы ввалились в помещение. Юдааш надрывался от смеха и не думал вмешиваться; он с превеликим удовольствием смотрел цирковое представление – его напарник, пытаясь стряхнуть «мелкую тварь» (меня называли исключительно так), ронял вешалки с исторической одеждой, натыкался на шкафы и падал. Я отцепился от грубияна после того, как убедился, что его надежно завалило всеми размерами и достаточным количеством вешалок. Не подумайте про Боббера плохо: я, в отличие от многих, воспитан довольно сносно, просто гоблины часто выходят за рамки, если встречают нашего брата.

Ну и погром! Везде камеры – заметят, но я защищался, пусть эти двое объясняются. Я подскочил к Юдаашу; он согнулся от смеха, громоздкий, потный.

– Хватит ржать! – я подбежал к чудищу, размахивая талончиком, который чудом остался цел. – Реквизит! Быстро!

Юдааш опустился на корточки, глаза веселые, лукавые.

– Ути-пути! – поддразнил он, забавляясь моей серьезностью. Белые кружева на гоблинской шее терлись о кривой, массивный подбородок.

– Еще одно такое «ути-пути» и ты будешь лично объяснять шефу, почему агент Боббер опоздал в Скандинавию и упустил страшного гномопыря, понятно?!!

Смех оборвался. В куче сорванных вешалок продолжалась тихая, сопящая возня.

– Ладно, посмотрим, что у тебя, хоббичишка.

Он внимательно изучил содержание талона, разумеется, под моим строгим присмотром. Почесал морщинистый затылок и опять взглянул на меня.