Она повиновалась, но тут в желудке громко и жалобно заурчало, и Морган, не удержавшись, кинула взгляд на банку с конфетами. Пусто, отметила она, и в желудке сосет, потому что тоже пусто.

– Возьмите, – доброжелательно произнес капитан, вытаскивая из кармана сюртука серебряную фляжку и небольшой сверток в коричневой бумаге. Дрожащими руками Морган приняла подношение. Она поставила фляжку на стул и развернула сверток. Сандвич! Да еще и с говядиной! Сорвав с рук перчатки, она аккуратно откусила небольшой кусочек. Больше всего ей хотелось запихать сандвич в рот целиком, но капитан стоял рядом, и Морган ела медленно, как полагается приличной леди, какой она когда-то была.

Когда она почти доела, капитан произнес:

– Во фляжке бренди. Это вас немного согреет.

Бренди. Леди не пьют спиртное. Но с другой стороны, леди не убегают прочь от своих убитых мужей и не прячутся в конторах на пристани. Она уже пала так низко, что ниже не бывает, так какая разница, если выпить немного бренди? Взяв фляжку, Морган вытащила пробку, принюхалась и отдернула голову. Роб, сидевший на столе, фыркнул. Не обращая на него внимания, Морган сделала небольшой глоток. Она закашлялась, ощутив резкий вкус бренди, горло словно опалило. О, это просто отвратительно! Но пожар в глотке утих, осталось только мягкое тепло в горле и животе. Ладно, она выпьет еще.

– Вам немного лучше? – спросил капитан Монтгомери. Она кивнула:

– Да, спасибо. – И тут же, поскольку терпеть не могла откладывать неприятности на потом, робко спросила: – Вы собираетесь вызвать ночной патруль?

Капитан удивился:

– Патруль? Так вы англичанка!

О нет, в Америке не патруль! Полиция! Ну что она за дура?

– И почему же, – продолжал капитан, – англичанка ночует в моей конторе семь ночей подряд?

– Все гостиницы переполнены, сэр, – ответила Морган. Роб хмыкнул.

– Ничего смешного не вижу, – сказал капитан. – Вы попали в серьезные неприятности. Если вы откажетесь сотрудничать со мной, мне придется вызвать полицию. Вам ясно?

Вздрогнув, Морган кивнула и сунула в рот последний кусок сандвича.

– Значит, отвечайте на вопрос, – сказал он.

Морган медлила. На какой-то миг ей захотелось вывалить на этого капитана с мягким взглядом всю свою историю и довериться его милосердию. Но какой мужчина по-настоящему поймет, что такое удел жены? Какой мужчина согласится с ее способом защиты, пусть и вынужденным? Уж конечно, не хозяин морей капитан Монтгомери.

– Моя семья перебралась в Америку в поисках лучшей жизни, но так и не нашла ее.

Он нахмурился:

– Хотя ваш плащ и грязный, он сшит из кашемира и шелка, мадам, платье – из атласа и кружев, а перчатки лайковые и оторочены мехом. Несмотря на теперешние обстоятельства, вы не всегда были нищенкой.

Он слишком умен, а она совсем не обучена лгать. «О, мама, какой прок от всех этих лет, проведенных с французскими наставниками?! Почему ты не научила меня быть простушкой?»

Глотнув для храбрости бренди, она сообщала:

– Я украла одежду.

– Украли? – переспросил капитан и посмотрел на нее убийственным взглядом. – Она на вас превосходно сидит.

– Я очень тщательно выбираю вещи, которые краду, – ответила Морган.

– Отлично! – рявкнул капитан. – Роб, зови полицию.

– Нет! – ахнула Морган. – О, пожалуйста, не надо!

– Я уверен, что они лучше умеют выяснять правду, чем я.

– Простите меня! Пожалуйста, не посылайте за полицией!

Роб поерзал и негромко произнес:

– Сэр…

– Значит, отвечайте на вопрос, мадам. Однако прежде удостойте нас чести узнать ваше имя.

– Морган… – Она замолчала и сделала несколько больших глотков бренди, пытаясь вспомнить вымышленное имя, которым пользовалась в «Тремонте», самом шикарном отеле Бостона, том единственном отеле, что принимал, деньги из филадельфийского банка Ричарда. – Браун.

Капитан недоверчиво нахмурился:

– Продолжайте.

Ладно, решительно подумала она и сделала еще один большой глоток бренди, пытаясь предупредить его вопросы. Как можно объяснить шелковое платье на бродяжке? Такой наряд могут себе позволить только обеспеченные люди. Может, у нее есть муж, который с позором выгнал ее из дома? Нет, капитан Монтгомери попытается вернуть ее ему. Значит, любовник! Точно! Бывший когда-то щедрым любовник.

– Мои родители не могли нас всех прокормить, поэтому и… мне пришлось искать другие средства к существованию.

– Ни одна работающая девушка не может купить такое платье.

– Не такие средства, – сказала Морган, содрогаясь от собственной дерзости.

Капитан несколько мгновений всматривался в ее глаза, и сердце ее чуть не остановилось, а в сознании закопошилась ужасающая мыслишка. Ей всегда очень нравился капитан Может быть, если предложить ему… Нет, она не может!

– Роб…

– Нет! – О нет, он ей не поверил. – Только не полицию!

Он склонил голову набок:

– Нет, мадам. Роб, извини, ты не оставишь нас на несколько минут? Позови пока мой экипаж.

Роб вышел, оставив Морган наедине с капитаном Монтгомери и с бренди, которое действовало на уже укоренившиеся в ос сознании неприличные мысли как хорошее удобрение.

– Продолжайте, мисс Браун. Или я должен называть вас миссис Браун? Вы вышли замуж, чтобы получить средства к существованию?

Она покачала головой.

– Разумеется, – небрежно произнес капитан, словно полностью поверил ее рассказу или счел ее отъявленной лгуньей. – Это был один человек или же у вас было несколько любовников?

– Только… только один. – Она спрятала все усиливающееся смятение за очередным глотком бренди.

– Сколько вам лет?

– Двадцать один.

– А когда вы встретили этого мужчину? Имя у него есть? – Он резко сменил тон и выстреливал вопросами, словно Морган была матросом из его команды.

– Конрад Джоунс.

– Джоунс. Сколько вам тогда было лет?

– Девятнадцать.

– А ваша семья? Где они живут?

– В Бостоне.

– Мистер Джоунс и их обеспечивает?

– Конечно же, нет! – выкрикнула Морган, оскорбившись за своих воображаемых родственников.

– Так они тоже нашли себе любовников?

– Они работают!

– Где?

– На фабриках.

– На каких фабриках?