должен ловить только я. Осталось разобраться с её семейным статусом. Вдруг там муж-гондон и спиногрызы. И если насчёт второго я спокоен: этих вонючих цветов жизни я, как ни странно, люблю – то вот с первым… придётся подумать.

- Олег Геннадьевич, извини, что перебиваю, но мне бы хотелось конкретики. Что с моей жрачкой? Отху… отпесочить свою сотрудницу сможешь и попозже.

Настя снова бросает на меня демонический взгляд, явно навлекая на меня не только понос и желтуху, но и что-нибудь похлеще. А меня это неебически вставляет. Это, сука, капец мне.

- Конечно, Александр Иванович. Думаю, Анастасия Викторовна уже всё поняла.

- Олег Геннадьевич, я-то, конечно, всё поняла, но если ваш… пациент будет продолжать, простите, жрать столько соли и жирного, то однажды ночью стукнет его инсульт на фоне гипертонического криза.

- Ну, не наговаривайте на меня, Анастасия Викторовна! Мужика в моём возрасте ночью только оргазм ебашит. Правда, Олег Геннадьевич?!

Коза на моё выступление только глазки закатила и свои губки пухлые сжала. Почему-то уверен, что вкусные они как рай.

Геннадьевич ржёт в ответ и согласно кивает. Его-то оргазм уже только с виагры ебашит, но петух всё хорохорится.

- С трудом верится, - сквозь зубы сцеживает Зубочистка.

- И зря. Приходи сегодня в тихий час- проверим.

Геннадьевич снова скалится и плотоядно смотрит на грудь Зубочистки. Так вот какой тут девайс… надо бы настройку этой хуйни поправить. В будущем так точно. Бесит, сука.

Но пока мне Геннадьевич нужен живым и здоровым. Настю так просто не возьмёшь. Надо давление. Заодно бабёнка и за моим давлением присмотрит.

- Ладно, Олег Геннадьевич. Давай заканчивай уже.

Этот китайский болванчик снова кивает. Бля, ручной такой, хоть в зоопарк его.

- Анастасия Викторовна обещает нам сегодня же поправить ваше меню, Александр Иванович. Да?

По лицу Насти ответ читается без запинки - ебала она нас одной битой на двоих.

- Да, Олег Геннадьевич. Я посмотрю, что можно сделать с рационом, - сквозь зубы вежливо цедит и смотрит волком на меня.

Цианистый и пурген мне вместо соли и сахара. Я на её скрытый посыл давлю лыбу.

- Ну, вот, Александр Иванович, вас вопрос решён. Можете отправиться в свою палату на отдых перед процедурами.

Я встаю, а Настя продолжает гарцевать на прежнем месте перед столом начальства.

- До свидания, Анастасия Викторовна.

Она смотрит на меня как на полного кретина, и я остро ощущаю её потребность послать меня нахуй, но…

- Прощайте, Александр Иванович.

Ну, нет! Ни за что!

Несколько секунд боремся силой взглядов, но я, сука, как настоящий джентльмен, уступаю даме, громко хмыкнув. Её бравада очень вставляет, ей бы вместо глаз на мои штаны посмотреть.

Впечатлилась бы силой моего «благородства».

Неспешно иду на выход и затем сворачиваю в приемную. Секретарши движка на месте нет, и это хреново. Мне бы информацию нарыть на Зубочистку,точнее, на её семейное положение.

- Анастасия Викторовна, надеюсь, вы меня поняли с первого раза, второго-то не будет.

Хмурюсь в непонятке, но быстро соображаю. Замок на дверях кабинета Геннадьевича после меня отскочил, оставляя ту приоткрытой.

Скромность мне не досталась при рождении, поэтому весь превращаюсь в слух.

- НО, Олег Геннадьевич, причём здесь я. Его лечащий врач прописал ему диету. Вы же сами видите, у него огромная масса и возраст не мальчика, а давление скачет.

Эй! С каких это пор тридцать три считается прям… «возрастом»?!

Стервочка меня практически в утиль списала, словно я какой-то «тотал» по жизни.

- Кто его лечащий?

- Кузнецова.

- Отлично. Считай, диеты нет. И ещё… удовлетвори мужика.

- В смысле, Олег Геннадьевич?!

- В полном, Анастасия Викторовна.

- Фуагра и артишоки под креветочным соусом?

- Да хоть и так. Кормить ты его будешь как звезду красной дорожки или ещё каким-либо способом, но ты должна умаслить мужика. Буров должен быть доволен как слон. Последствия ты знаешь … премия – вещь такая непостоянная.

Снова ловлю себя на мысли, что мне не нравятся наезды на Зубочистку, и это вообще ни разу не по-человечески, но и отказаться не смогу.

Смысл пробовать жить правильно, когда жить, как хочется, намного прикольнее.

Из приёмной не спешу, только за угол шкафа захожу, чтобы меня не было видно раньше времени, хотя с моими габаритами это, пиздец, как сложно.

Настя вылетает из кабинета злая как чёрт. И сразу меня вычисляет.

- Александр Иванович, что-то ещё желаете? Может, мою печень или почку?

Идея возникает спонтанно.

- Желаю. Поцелуя. Прямо сейчас.

Её глаза загадочно округляются, даже рот приоткрывается.

- А может, ещё и минет сразу? А?

Убила.

- А можно? – речевой аппарат газанул раньше, чем мозг нажал на тормоз.

- Буров, вы вообще охамели! В доску. Мало того, что второй день портите мне жизнь, так ещё…

Я перебиваю. Много пиздеть нам сейчас некогда.

- Поцелуй. И я тебя в больнице больше не достаю. Включая жрачку.

Если честно, жду, что сейчас огребусь по роже. Желание мне вдарить у неё буквально светится на лице.

- И я должна просто поверить? На слово?

- Да. Я обещаний не нарушаю. Можешь у Геннадьевича спросить.

Хмурит свой гладкий лобик и пытается разглядеть во мне червоточину.

- Просто поцелуй? - снова уточняет, и сомнения Насти я легко читаю между букв.

Уверенно киваю. Да я сейчас в принципе готов пообещать и руку себе отрезать. Есть же вторая.

Понимаю, что разница наших сфер общения длиной в тормозной путь. Только это никак не мешает мне постоянно хотеть её трахнуть. Вообще никак!

- Хорошо. Но не здесь, - резко рубит Настя.

- Детский развод. Жди меня в полночь у третьей ели справа?

- Первый раз о таком слышу. Я имела в виду целоваться не в приёмной перед дверью моего начальника.

Она решительно топает на выход, а я вцепляюсь пальцами в острый локоток.

- Это ещё зачем?

- А вдруг сбежишь.

- С работы прямо в разгар рабочего дня?

И в конце приписка: дебил.

Странно, как остро я чувствую настроение этой кобылки.

Разумно молчу. Предвкушаю.

Настя тоже немногословна. Идём какими-то коридорами, пока не оказываемся на небольшой лестнице, ведущей вверх в