Когда до встречи с подругами осталось всего сорок минут, Зинаида Алексеевна, одетая в широкое платье и мягкие замшевые сапожки, вышла из дома. Она выглядела модно и не очень нарядно. Зинаида Алексеевна всегда избегала торжественности в одежде. Пройдя к воротам, она по-хозяйски оглядела кусты сирени, жасмина, клумбу с однолетниками. Она так делала всегда, когда покидала дом. И этот последний взгляд доставлял ей такое удовольствие, придавал столько энергии и счастья, что полученных эмоций обычно хватало на весь рабочий день. Но на сей раз она не почувствовала хозяйской радости. Скорее по привычке проявила внимание к любимым вещам.

Зинаида Алексеевна выехала из ворот. Все шло по плану. Ужин доставили – нужно было только разложить все по тарелкам. Она сейчас встретит подруг у ближайшего метро и привезет их сюда. Сыновья, несмотря на уговоры, уехали по своим делам, муж, который терпеть не мог гостей вообще, а ее подруг в особенности, обещал быть поздно. Зинаида Алексеевна решила, что не имеет смысла переживать из-за того, что все складывается не так идеально, как хотелось бы. «А как хотелось?» – тут же мысленно задала она вопрос. И ответила сама себе же: «А хотелось, чтобы подруг встречала вся семья: и муж, и сыновья. Чтобы мужчины ухаживали за дамами, шутили, предлагали вино. Чтобы муж произносил тосты, чтобы он развел огонь в маленьком очаге. Хотелось, чтобы рядом со мной была моя семья». Зинаида Алексеевна вдруг почувствовала, что вот-вот расплачется. «Господи, да я просто дура. Ну о чем мы сможем поговорить в присутствии детей и мужа?! О чем посплетничаем, пошушукаемся?! Это ведь наша встреча, и хорошо, что я буду принимать девочек одна. Никому не интересны разговоры пятидесятилетних женщин, которые не виделись целую вечность!»

То ли окружающая природа подействовала на нее, то ли движение, то ли солнце, которое уже готовилось скатиться за лес, но к Москве Лопахина подъезжала уже в другом настроении: она была готова к радости от долгожданной встречи. «Это здорово, когда есть «тетки», с которыми так просто и легко. И которые, если что, всегда будут рядом!» Зинаида Алексеевна была восторженной дамой, а потому в ее груди что-то аж всхлипнуло. Впрочем, женское, суетное тут же напомнило о себе: «Ну, сегодня девчонки удивятся, они думают, что встречаться будем в старой квартире! А я их привезу сюда, в СВОЙ ДОМ!» Зинаида Алексеевна порадовалась, что вчера привела в порядок розы, чуть-чуть подстригла куст бирючины – теперь он выглядел забавной фигурой посреди лужайки. Еще она бросила подушки и пледы на новую садовую мебель – это было куплено специально перед приездом гостей, несмотря на возражения мужа. «Да, домик маленький, но уютный, и обстановка в нем очень милая!» – подумала Зинаида Алексеевна и почувствовала себя окончательно счастливой.

Софья Леопольдовна путешествовала много и, как правило, налегке. Сборы были короткими. В небольшую дорожную сумку укладывалось только самое необходимое: смена белья, валидол и анальгин, немного косметики, пара обуви. Она улетала, уезжала, но никогда не интересовалась погодой в тех местах, где окажется через некоторое время. Она не волновалась о зонтах, теплой обуви и одежде. Ей нравилось заскочить в магазин и купить себе что-нибудь из платьев, не дорогих, но меняющих облик. Со стороны могло показаться, что это такая особенная игра с переодеванием, в которой вместе с пальто или шляпой другой становилась не только походка, другим становился характер.

Путешествовала Софья Леонидовна просто и с удовольствием – она казалась «лакомым кусочком» для туристических агентств, более покладистую клиентку найти было сложно.

– Можно поехать в Прагу. Или Рим, – предлагали ей.

– Можно. Если мне не понравится в Праге, отправлюсь в Рим, – с готовностью кивала она.

Софья Леопольдовна следила за всеми скидками, акциями, собирала льготные жетоны и купоны, копила бонусы и мили. Она участвовала в лотереях, очень осторожно, дотошно, по-немецки высчитывая и возможный проигрыш, и возможный выигрыш. Еще она знала все свои права и льготы – и то и другое позволяло разнообразить жизнь.

– Вам все равно куда лететь? – однажды все-таки удивился кто-то.

– Ну, да… – улыбнулась она, а потом добавила, чтобы не показаться совсем уж странной: – У меня везде есть знакомые. И дела.

Софью Леопольдовну обожали билетные кассиры, официанты и таксисты. Первые подсовывали ей билеты, от которых отказывались все остальные, вторые не спешили обслужить, третьи пытались обмануть, везя самым длинным путем. Что самое интересное, она почти безропотно соглашалась со всем, что ей предлагали, и, в конце концов, выигрывала. Билетный кассир все равно отыскивал хороший билет, официант спохватывался и не отходил от нее до тех пор, пока не подадут последнее блюдо, а таксисты, вместо того, чтобы взять чаевые, давали щедрую сдачу. Что было в ней особенного, заставлявшего всех так вести себя? Неясно. Соседи и попутчики, которые проникались к ней уважением и симпатией, тоже затруднялись ответить на этот вопрос. Остававшаяся всегда в стороне, спокойная, улыбчивая, молчаливая, она все равно становилась центром, и окружающие наперебой старались завладеть ее вниманием. Но и в этой ситуации, когда любая другая могла бы повести себя дерзко и заносчиво, Софья Леопольдовна почти не менялась. Никого не удивляло ее ласковое и умелое обращение с детьми, никто не умилялся почтению к глубоким старикам, но все без исключения отмечали сдержанность и достоинство, которые сквозили в общении с ровесниками и людьми, равными по положению.

– Вы обязательно должны приехать! Без вас все будет не так! – зазывали ее. И, произнося это, все действительно верили, что без нее все будет не так, как надо бы. Софья Леопольдовна улыбалась в ответ скромной улыбкой, словно понимала незаслуженность такого к себе отношения.

На встречу с подругами Софья Леопольдовна летела из малюсенького города Плеттенберга, который находился в Вестфалии, на западе Германии, и в котором она жила последние семь лет. Поскольку встреча планировалась заранее, Софья Леопольдовна, со свойственной ей тягой к перемене мест, устроила все так, что по дороге в Москву посетила Марбург, Веймар и уже из Лейпцига полетела в Москву.

– Я не была в этих прелестных городах. Это история Европы, я должна их посмотреть! – сказала она дома и принялась высчитывать стоимость путешествия на автобусе. Ей, как всегда, повезло: в огромном туристическом автобусе, который вез пенсионеров на экскурсию, оказались свободные места. Софья Леопольдовна быстро собрала сумку, забронировала билеты в Москву и отбыла.

– Что-то маме совсем не сидится на месте, – за ужином пожаловалась дочь.

Ее муж Хайнрих только пожал плечами. Он свою русско-немецко-еврейскую тещу не понимал вовсе. Хайнрих вырос здесь, в Плеттенберге, здесь же учился, здесь же пошел работать. Да, он тоже любил путешествовать – был в Берлине, Бонне, Гамбурге и Мюнхене. И в командировки ездил. Конечно, самые лучшие поездки – это поездки на море, однажды они были в Греции, а сейчас планируют отправиться в Египет. Но, впрочем, Египет под вопросом – надо решить вопрос с жильем. Хайнрих считал, что для них троих квартира маловата, и подыскивал жилье побольше.