Битва начала стихать, когда Аскольд со своими воинами отступил в глубь леса. Половцы, как и все степняки, боялись его таинственного чрева. Преследование вскоре прекратилось. Аскольд бросился разыскивать Гола, но наступившие сумерки заставили отложить поиски до утра.

Однако следующий день тоже ничего не дал. Гол вместе с ребятишками как в воду канул. Оставалась надежда, что древлянин, хороший знаток леса, выведет детей к своим, куда не сунутся ни татары, ни половцы. Это успокаивало.

Аскольд еще несколько дней крутился со своим отрядом по лесам, разыскивая беглецов, но, так никого и не обнаружив, вынужден был следовать в Чернигов.

Всеславна очень тревожилась за своего брата, и Аскольд, как мог, старался ее успокоить:

— Гол знает, что мы пойдем на Чернигов. Он придет туда и приведет с собой юного князя.

Она благодарно улыбалась мужу, но сердце не успокаивалось, чувствуя беду.

Слух о падении Козельска, подобно смерчу, понесся по притаившейся земле, приводя всех в трепет и отчаяние.

Хозяину Мазовецкого замка сообщил о случившемся местный пожилой крестьянин.

— Козельск… пал? — недоверчиво переспросил Конрад.

— Да, да, — закивал кудлатой головой смерд, отступая осторожно назад.

Князь резко махнул рукой. Крестьянин тотчас бросился к двери, а Конрад принялся мерить шагами комнату, размышляя вслух:

— Не выдержал старик. А жаль! И я хорош. Чего сижу в своем замке? Давно надо было протянуть ему руку. А все Михаил… Черт его задери. Все отговаривал: устоит, мол, воевода, крепка в нем сила. Крепка-то крепка, да сила силу ломит. Поздно об этом убиваться. Что же теперь? Куда хлынут эти полчища? Господи, а у меня половина воинов разбежались по домам. Чертовы деньги! Где их взять? И магистр грозить начинает… Но что же делать? Неужели угроза грядущей беды не сплотит людей перед общим врагом? А что предпримет Михаил? Куда клонит Даниил? Что думают чехи и венгры? Надо срочно что-то предпринять, — князь ударил кулаком по ладони. — Попробую кое-кого собрать. Только объединенными усилиями мы сможем остановить врага.

Гулко загремели железные ворота, выпуская торопливых всадников.

Первым ответил Даниил. Ответ был кратким и ясным: «Прибыть не могу, в походе буду».

Тотчас в Чернигов полетел другой всадник. Ответ Великого князя был таков: «Если будет в походе мой враг Даниил, я не сдвинусь с места».

Приглашенные собирались медленно, задерживался и магистр. У Мазовецкого давно горел зуб поставить этого горделивого тевтонца на место…

Первым, как ни странно, явился от венгерского короля Власлова чешский воевода Ярослав Штернбергский. Он с первого взгляда производил приятное впечатление. Рослый, плечистый, с внушительной осанкой. Окаймленное густой вьющейся бородкой лицо выглядело мужественно и привлекательно. Чем-то он напоминал русского воеводу Сечу.

Усадив Ярослава, Конрад рассказал ему о русском воеводе и совместных с ним походах, о его сыне Аскольде и о той надежде, которую он возлагал на Козельск. Чех слушал внимательно, не спуская пристальных глаз с хозяина. На его горестные вздохи резонно заметил:

— Князь, этот русский городок своей самоотверженной обороной показал всему миру, что враг не столь уж силен и страшен.

— Так-то оно так, — задумчиво отозвался Конрад.

— Ты еще кого-то ждешь, князь? — спросил чех.

Тот кивнул.

Магистр прибыл не один. С ним был папский легат, лицо которого, обтянутое пергаментной кожей, выглядело изнуренным. Зато глаза, с хитрым прищуром, горели бушующим пламенем. Он тихим, вкрадчивым голосом произнес несколько слов молитвы и скромненько уселся подальше от хозяйских глаз. Но его большие уши на коротко стриженной голове ловили каждое слово беседующих.

Разговор вертелся вокруг восточных событий, когда слуга доложил о прибытии силезского герцога Генриха.

Стремительной походкой в зал вошел моложавый человек. Взгляд быстрых глаз безошибочно определил хозяина. Он легким, как равный с равным, кивком головы поприветствовал князя, затем других присутствующих. Конрад посмотрел на него с любопытством. Его он не приглашал. Надеялся, что Фридрих II пришлет своего личного представителя. И почему-то думал, что им будет барон фон Брейтгаузен, с которым он через магистра был уже знаком. Надо признаться, их взгляды во многом совпадали, и князь втайне наделся, что с бароном он договорится быстрее. Но… придется смиренно принимать этого человека. Он представил гостя присутствующим.

— Мы, Генрих, — пояснил Конрад, усаживая на всякий случай немца поближе к себе, — ведем разговор о падении русского города Козельска и о связанных с этим последствиях.

— Тема очень актуальна, — откликнулся тот, — ее сейчас горячо обсуждает вся Европа. Всех волнует один вопрос: что предпримет дальше этот варвар? Пока он брал русские города, Европа чувствовала себя относительно спокойно. Но с падением Козельска путь для татар остается один — на Запад.

Магистр ревнивым взглядом посмотрел на говорившего и как бы вскользь заметил:

— Есть еще и юг.

Герцог живо оглянулся на Германа фон Зальца.

— После Крестовых походов, оставивших больше пепелищ, чем обращенных в истинную веру заблудших, Батыю там делать нечего. Он, судя по результатам его деяний, далеко не дурак. Молниеносные взятия русских городов говорят о его силе и большом военном таланте.

— Однако военный талант варвара едва не померк, — заметил Ярослав.

— Вы имеете в виду оборону Козельска?

— Да.

— Я согласен с тобой, воевода, — усмехнулся герцог. — Местный князь — жаль, я не знаю его имени — показал непревзойденный военный талант и завидную храбрость. Досель никому не известный город сковал все силы татарского полководца! И каждому из нас понятно, что, окажи мы ему помощь, воинская слава татарской рати померкла бы под стенами этого города навеки.

— Вот поэтому-то мы и собрались, — вставил Конрад.

— Но я не вижу здесь главных заинтересованных лиц, — обвел присутствующих стремительным взглядом герцог.

— Ты имеешь в виду русских князей Михаила и Даниила? — уточнил Ярослав.

— Разумеется! — с пылом воскликнул тот.

Чех повернулся к Конраду. Тот понял, что от него ждут пояснений.

— К сожалению, это два непримиримых врага. Во всяком случае, Михаил заявил, что, если в походе примет участие Даниил, его ноги там не будет.

— Ну и дурак, — заключил темпераментный герцог.

Магистр поморщился.

— Я не понимаю, — не унимался Генрих, — зачем мы здесь собрались? Когда меня сюда направил император, я думал, что речь пойдет о помощи русским князьям. Я готов был это сделать. Мои воины ждут команды.