– Но как я его впущу, если у меня и ключа нет от подъезда, и тем более от квартиры. Там же бронированная дверь!

Да… озадачился начальник охраны.

Он решил ввиду таких обстоятельств сообщить Иллариону о странной ситуации: вдруг у владельца здания втайне от жильцов есть дубликаты ключей от дверей квартир. И тут он не ошибался. Но Софья-то недавно сменила замки!

– Сквозь звуки шлягера в доме голос Иллариона был почти не слышим. Да и долго объясняться с человеком, полноценно отметившим Новый год, смысла не было. Начальник охраны прокричал коротко:

– Софья Орлова умирает в закрытой квартире. Есть ли у Вас, шеф, дубликаты ключей от ее двери?

– Илларион потому и был лидером, что мыслил не стандартно.

– Она замки должна была бы сменить… Вызывайте пожарных и МЧС, дайте им на лапу, пусть поднимутся по лестницам снаружи, разобьют окно на верхнем этаже и откроют дверь изнутри для «скорой». Ее, надеюсь» вызвали?

– Только что. Ее Ромео тут у подъезда «кипишь» поднял.

– А… – чуть разочарованно протянул Илларион. – Пусть отношения с Соней он и не собирался продолжать, зная мстительность своей Наны, но все же он побывал с красавицей в постели. И его неприятно поразил тот факт, что у юной вдовы спустя день после этого появился любовник, из-за которого она, как писали в газетах, спятила.

– Насколько я знаю, ее хахаль – каскадер – пусть лезет вместе с пожарными в окно или вместо них. Я не против. – И Илларион отключился. Но взял на заметку себе ситуацией поинтересоваться.

Начальник охраны позвонил своим подчиненным и передал инструкции. В МЧС позвонил сам. И выехал на место: надо ведь спасателям будет зеленых забашлять для стимула, да и медикам придется рассовать по кармашкам их белых халатов приличную сумму.

Благо, в новогоднюю ночь пробок нет, да и все дома, принадлежащие Иллариону, строились кучно, в центре. Так что Гия – полное имя Георгий Цхелава (начальник охраны Иллариона и его двоюродный брат) жил в трех минутах езды от дома Софьи. Как и многие в группировке он в Софью был тайно влюблен. Но для тех, с кем ее муж – адвокат работал жена Павла была табу по многим причинам.

Надо сказать, что он, как никто, был в курсе всей истории Сони. И вновь открывшиеся обстоятельства к влюбленности прибавили жалость и желание защитить. Ведь только Гие, как родственнику, рассказал Илларион о том, что поведала Софья о своем замужестве, об его кастрации, о том, что муж ее подкладывал под зарубежных партнеров и избивал потом. Ведь, оказалось, что Павел женился на ней, чтобы скрыть, что Нана кастрировала именно его, выдав за неизвестного насильника. Гия изумился выдержке этой женщины, которая жила монашкой изредка становясь проституткой, и всегда под страхом смерти. Да еще потом в столб на машине врезалась. Столько жути на одну девчонку! Ей ведь теперь только двадцать два не исполнилось, в феврале будет день рождения.

С такими мыслями въехал в широко распахнутые по случаю чрезвычайной ситуации обычно широко распахнутые ворота покрытой по фасаду гранитом многоэтажной «свечки», в которой по одной квартире на два этажа.

Оказалось, что пожарная машина подъехала позже «скорой». Охранник уговаривал врачей подождать, не уезжать на другие вызовы. Гия просто подошел, пожал врачу и медбрату руку, в каждую свою ладонь, вложив по сотне баксов. Поздравил с праздником, принюхался к «Спасибо». И тяжело вздохнул – оставалось надеяться, что мастерство не пропьешь…

Машина пожарная, на которой уже при Гие подъехали спасатели, подоспела через пять минут. И спасатели тоже были не очень трезвыми, так что они не возражали против подвига Клода, когда он предложил влезть на девятый этаж вместо них. Перескочив с машины на пожарную лестницу, он карабкался по ней медленно из-за неудобной обуви.

А потом едва не соскользнул ногой с подоконника, к которому пришлось подтягиваться на руках. Вот когда пригодилось его прошлое спортивного гимнаста и каскадера!

Спрыгивая с низкого подоконника в спальню Софии, Клод буквально споткнулся об ее распластанное на полу тело. К счастью, она лежала перед распахнутым окном, его не пришлось разбивать, иначе Соня неминуемо порезалась бы во многих местах.

Клод склонился над ней в панике: она такая холодная, может быть мертвая!!!

Но когда Клод щупал пульс, Софья приоткрыла глаза. И этот огромный мужчина, атлет и чемпион всхлипнул и зарыдал от облегчения.

Соня была в странном состоянии прострации, сладкой слабости и полудремы. Клоду пришлось бить ее по щекам, чтобы она окончательно очнулась.

Ты?! прошептала Софья и снова отключилась, будто в обморок упала.

Клод, наконец, взял себя в руки и ринулся к двери, открыл ее, взял свои ключи со столика под зеркалом, нетерпеливо подпрыгивая у скоростного лифта, еле его дождался.

Съехав вниз, он распахнул дверь подъезда – консьерж в четь праздника отсутствовал за стойкой. Врачи смогли войти в дом, отмахиваясь от его взволнованных восклицаний на английском. Вместе с ним и поднялся и длинноносый субъект кавказской наружности лет сорока.

Гия насторожил Клода – пальто дорогое, да и на врача этот жесткоглазый мужчина явно не похож.

– Я начальник охраны здания, – церемонно представился Гия, увидев, что Клод вопросительно смотрит на него, впадая в различные подозрением.

– Я должен контролировать вторжение в квартиру без просьбы со стороны жильца. – Его английский был очень правильным, британским.

У Клода отлегло от сердца. Не убийца!

Медики были сильно «под шафе». Поэтому Клод и Гия не сразу поверили их вердикту – «обширный инфаркт», и тому, что срочно нужна операция или введение сильнодействующего препарата.

Оба мужчины переглянулись, не зная, насколько можно доверять суждению выпивших немало врача и медбрата. Но в клинику Соню все же повезли в специальном кардиологическом реанимобиле, тут же вызванном через знакомого Гие главного врача крупной больницы.

По пути ей сделали экспресс – анализ крови, который подтвердил инфаркт. И… врач потрясенно сказал, что судя по всему, Софья беременна, и вводить препарат «Актелизе», растворяющий тромбы, нельзя. Оставалось надеяться, что рентген – операция, которую предложили, как альтернативу, поможет, и операционная будет не занята. Потому что до того, как сердце порвется или остановится, счет шел на минуты.

Гия перевел Клоду то, что сказал врач, и тот снова заплакал без рыданий. Лицо сморщилось, и его стала заливать вода из глаз, без звуков. Георгий испытал шок. Было видно, что плакал во взрослом виде мужчина впервые. Он даже осознавал, что плачет. Гие, при всей его жестокости, было жаль, что Софьи может не стать на этом свете.

Она лежала на носилках такая бледная, что видны были синие вены на веках и висках, словно можно стало заглянуть ей под кожу. Это было странно и страшно как-то иначе, чем он привык.

Ангелы Клода и Софьи в мольбе скрестили руки. Они уже сообщили Абсолюту о том, что происходит. И сам Архангел Рафаил проник руками в грудную клетку, и быстрыми движениями поглаживал сердце, подбадривал его и оберегал целостность. Софья вдруг широко открыла глаза и спросила тихо у Клода: