Теперь уж остановкой раньше и выходить не сто́ит. На книгу гляжу, а на ней вижу: вот тут пиво, тут сметана, а тут сыр с колбасой. Теперь уж сразу домой, денег-то в кармане на коробок спичек. Еду. Как обычно тупо так изредка в окно поглядываю и где это мы сейчас? Именно, тупо! Какая разница где, если только недавно в автобус сел? А ехать-то знаю сколько, при желании и покемарить мог бы, а все нет-нет, да в окно. Только ведь быстрей от этого не приедем. Так что лучше тело на автопилот, да и мыслям свободу…

И вот голова опять сама к окну повернулась, а глазам куда деваться? Они из головы так, типа, ну давай, посмотрим. А самим-то там им и не интересно, они на дамочке-то и притормозили. А дамочкиным глазам ни мои глаза, ни сам я, заранее не интересны. Успели всего разглядеть, пока я устраивался. Её глаза сквозь очки на книгу косятся. А я даже когда хоть и не в настроении, однако, все ж на людей не бросаюсь, ежели они и не причем.

Вот и дамочку, да больше даже и не дамочку, а глаза ее пожалел. Хватает того, что им сквозь очки смотреть приходится, так дамочка их еще и коситься заставляет. Вот из жалости той я книгу так наклонил, что б лучше видно было, а сам опять к своим мыслям. Да только даже подумать, о чем бы таком хорошем подумать, не успел.

Слышу, как-то дамочка не так дышать стала. Вот, думаю: «Что ж это она вокруг вся такая больная да по автобусам, да с таким багажом?» Хоть и знаю, что ни чем не помогу, но спросить все равно положено: «А не плохо ли вам?» Тут же я автопилот выключаю, опять беру свое управление на себя, и не только голову, но и самого, сколько могу в ее сторону поворачиваю. Книга с коленей. Глаза ее вижу, растерялись, туда сюда повертелись, да и в мои уставились. Я уж было спросить, да она первая заговорила. Да так, будто ни ей, а мне плохо.

– Ой! Вы же книгу уронили!

Ну, думаю, раз с тобой все в порядке, чего ж тут спрашивать? А мог бы. От спросить язык не отвалится. Ну, раз уж обошлось, я книгу поднял, опять тело на автопилот, и опять к своим мыслям.

Да не тут то было! Опять она:

– Извините за назойливость (вроде так или как похоже, не помню), где вы ее прЭобрЭли?(Я-то позже узнал, что мне хотел начальник пилорамы ответить, вот и я чуть уж ей. где?) Но на автопилоте глазам свобода! Видно глазам она очень даже ничего показалась, поэтому я как тот студент, так же вяло:

– Да…, зашел, – (а мозги подсказывают: добавь для солидности «как обычно»)…как обычно в… (и тут же сам себе: о бля, добавил! Вывеска же там на «не по-нашему»!) Тут уж я как дворников начальник, покашливаю, покашливаю, чтоб значит, название пропустить и как-нибудь выкрутится. Сделал контрольный чих холостым (c чего чихать-то? хоть и в отпуске и жара, а к воде и близко не подходил) и так же вяло продолжаю, – Не пустым же уходить…и купил (кашлянул)… БЕСЦЕЛИ.

И даже полегчало! Думаю, спрашивай ты теперь что хошь! А лучше не спрашивай! Сказал же – без цели и всё тут! И что там и о чем там, знать не знаю и знать не желаю!

Да только дамочка совсем уж как-то странно себя вести стала. Так как-то знакомо, (где ж это я сегодня видел?) Очки сняла, бумажную салфетку достала, очки протирает. А я понимаю, ежели очки не об рукав, а салфеткой, то и рекламу она домой не носит. Или просто на ящиках оставляет, или в чужой, в котором еще место есть, суёт. Очки протерла, на колени положила, глаза закатывает, да руки заламывает! А не родственница ли одноклассника-то? Ну, прям один в один, если по повадкам. Опять на книгу и прямо блеет: – Да я вижу, что БЕСЦЕЛИ! (неужто так по мне каждому сразу и видно?) Давно мечтаю (опять) прЭобрЭсти!

Ну, тут опять мозгам перегрузка. Или сама дура, или мое расстройство увидела да вот так утешить хочет? А дай-ка я себе продать, а ей купить предложу, да так и проверю! Собрался с духом, мысли наскоро кое-как построил, слова матерные в кучу быстро собрал (их то большинство, и всегда в первых рядах), пересчитал (все ли?) и в клетку под замок.

Клетка-то у меня в голове не большая, но и тесно в ней не бывает. Я ж человек нормальный и на пожизненное туда ни кого не посадил. Так, для порядку, то злость, что б с цепи не сорвалась на время пьянки, от греха подальше, то страх, когда не знаешь, зачем начальство вызывает или супружница весь день подозрительно молчит, а то и совесть с братцем её, ежели иначе ни как.

А тут пришлось всех одновременно, и злость и страх и совесть и слова матерные, да что б ни одно не выскочило, и дамочку не спугнуло. Тут ей так, что б поделикатнее:

– Деньги есть? Испугалась что ли? Ресницами, как я недавно бровями, быстро так… Эээ, думаю, не поняла! Ладно, поясню.

– Сосед звонил. Такую же купил. Две. Одну себе, одну мне, эта выходит третья лишняя.

Все равно хлопает, правда реже. Видать страх прошел, а непонимание осталось. А как понятней? Все главные слова то под замком! Мог бы одно какое выпустить, да мало ли, вовремя дверцу не захлопну, так они все ломанутся, да разбегутся по всему автобусу. Так что я уж зубы стиснул, и глазам команду: «Сам-то я не знаю как, но вы смотрите так, что б дамочка поняла, чего ей предложено было!»

А то ведь слышу, бунт в голове назревает. Словесной гвардии-то моей непривычно, что их в клетку да под замок. Не ровен час, вырвутся. А такую ораву мне за зубами долго не удержать. Тут показалось, дамочка отвернуться собирается! Я уж всему организму: «Давай выручай!!!» Тут и веки заморгали, и плечи задергались, и пальцы по книге барабанят. А глаза, молодцы! То на пальцы, то на дамочку, то на книгу! И так по кругу! Ай, не дура! Ай, молодец!

Кажется, стала понимать! И мне:

– Вы хотите сказать, что готовы мне ее уступить?

Отлегло, и бунт прекратился, можно и клетку отворять, все свободны, всё под контролем!

– Ну да, – говорю, – зачем мне две? (эээ. совесть, тебя пока еще никто не выпускал, посиди, пока сделка не закончилась)

Ну, тут опять… Глаза на выкат, руки сцепила, да вовремя опомнилась. Быстро так, давай кошелёк искать, взгляды запуганные, на меня кидает, да при этом то ли улыбается, то ли плакать собралась. И не понятно, чего это она? Или кошелёк потеряла или боится, что передумаю? Во, баба! Это ж мне бояться надо, что б ты не передумала, или в кошельке денег хватило. Кошелек она нашла, и денег, вижу, имеется, тут же обменялись. Все!

Единственное, что еще успел подумать, так это, что баба умница то умница, а все равно дура. И не из-за книги даже. А просто… Ну, где это видано? Баба едет за покупками и с деньгами возвращается? Ну, купила, что надо, поглядела – деньги есть? «Как же это я забыла! А веник-то новый и не купила!»

Купила веник, в кошелек посмотрела. Что? Еще есть? «Да как же это я забыла! Мне ж еще надо…!» И так пока ну все, ну точно пусто! Теперь можно и домой, покупкам порадоваться.

Радость кончится, вот тогда мужику в его получку можно и высказать всё, что на душе накопилось:

И где деньги? Это – деньги?….

…да мне плевать, что по двенадцать часов, да по субботам…