Я к нему со своим предложением. Я тебе, чем могу, помогу, дальше ты сам, но взамен – условие. Пластинку ты оставляешь себе, а конверт у меня пусть полежит. Все-таки и перед родителями как то надо выкрутиться, да и чего скрывать. Тоже пофорсить хочется.

Придет кто, а у меня новенький свеженький конверт с большой цветной фотографией The Beatles! Денег подкопишь, говорю, обратно выкупишь. Куда ему деваться, только слово с меня взял, что конверт НИКОМУ в руки давать не буду. И сам только чистыми сухими руками за краешек. Потом даже показал как.

Купил он этот диск. И мне на ленту, конечно первому, переписал. И к нему народ стал ходить и ко мне. Не помню, как он там выкручивался, почему у него диск без обложки. А я обычно говорил, что, мол, давал послушать, да второпях диск обратно вложить не успел. Вскоре все, кому интересно было, у меня побывали, посмотрели, а которые и позавидовали.

Мне он больше и не к чему, поэтому конверт этот я ему на его день рождения через месяц подарил. Для него это был лучший подарок. И дружба еще крепче стала. Но время прошло. И музыка менялась. Да и интерес у многих пропал. И уже конфликты, что на почве моды были, забылись. И этот на того уже зла не держит за царапину на гитаре, которую видно, только если со стены гитару снять да сверху посмотреть.

Уже и магнитофоны в ремонт не несут, что б скорее да быстрее. У кого по сегодняшний день, где-то в подвале с тех времен и валяется. Может еще и работал бы, если ремешок поставить. Который тридцать лет назад порвался, но тогда найти негде было. Да и теперь именно такой уже вряд ли найдешь. Может уже и завода того давно нет, который эти магнитофоны хоть и в большом количестве выпускал, а все равно переплачивать надо было. Да и ленту магнитофонную уже не купишь.

А к другу тому как-то зашел. Как в музей. Вся стенка коробками с лентами (еще теми!) заставлена и магнитофон не тот, конечно, японский какой-то, по-новее. Но все равно!

Он ленту заправил и все так же, как и тогда: аккуратно, бережно перед тем еще и головки протер. Я почему-то в тот момент библиотекршу вспомнил. Вот они, люди из прошлого! И диск он мне тот показал. Их у него теперь много. Да к тому же раньше только музыка была. Кто ж тогда мог мечтать, что концерт пусть через телевизор, но все же можно будет посмотреть.

У него и видеокассет то вон теперь сколько. Я его попросил кино какое-нибудь поставить. А он удивленно:

«На кассетах кино держать? И сколько раз ты его смотреть будешь?» Тут я и призадумался. Про индейцев, что в детстве, посмотрел бы сейчас с удовольствием. Но завтра? Пожалуй, что и нет. Да и захотел бы потом ещё? Может опять через столько же лет. Тут он вспомни:

– Есть у меня пару фильмов. Совсем недавно достал фильмы тех же «The Beatles».

– Ну давай, – говорю, – хвались!

Только он поставил, а я гляжу, глазам не верю! Ну, надо же! Совсем и не изменились! Это ж сколко лет прошло, а они… ну, если на год другой постарели. Но не больше! И комедия класс! За ними там гоняются, все кольцо отобрать хотят. И на танках за ними, и… Короче, молодцы! И тут они порадовали.

Но друг мой, видно, его уже наизусть знает. Что-то он ни разу даже не улыбнулся, а вроде даже расстроился. Когда песни поют, у него интерес появляется, а так только курит, дым в потолок, а на экран мельком… Странно…

Спросил я его, чего это он так? Если не нравится, так чего не сотрет? Про фильм промолчал, а почему не стирает, ответил коротко:

– Все-таки как ни как, а Beatles, хотя фильм конечно…

А вот что за этим «конечно» я так и не понял. Ему в это время дым сигаретный в глаз попал, он и не договорил. Но что-то мне подсказывало, что со мной он не очень-то и согласен.

А когда в конце фильма сказали, что они фильм этот посвятили тому, кто, то ли швейную, то ли печатную машинку изобрел, он как то опять странно добавил:

– Может хоть это что-то объясняет…

А мне наоборот полная не ясность. Не было в фильме ни того изобретателя, ни швейных, ни печатных машинок. Может я чего проглядел? Но для себя понял. Книгу писать буду, посвятить могу, кому попало.

Но тогда что ж получается, что училка не права? Да не может быть. Ведь она о книгах знает всё. Просто, возможно, я ее не дослушал. Может она бы мне и сама сказала бы, о чем я теперь сам подумал.

То, что иной писатель и писал, возможно, только для кого-то одного. Ну, как те музыкальные поздравления. И ему не важно, сколько людей прочтут то, о чем он столько думал и на бумаге хотел высказать. Потому что человек тот, кому он книгу свою посвятил, далеко. Или его вовсе уже и нет ни далеко не близко. Он там, где расстояниями не меряют. Он всегда с ним в мыслях, в воспоминаниях, в фотографиях, в рожицах на старом календаре, который совпадет с сегодняшним не известно через сколько лет. И хранить его не зачем. А вот лежит пожелтевший, и морщины на рожице той, рукой знакомой нарисованной.

А если человек жив и здоров, возьмёт книгу, прочтет, что посвящается ему. И будет это как наше: «Ну, сам знаешь!» А посвящать кому попало можно, если писал действительно без цели. В общем, запутался я окончательно, ну да не беда. Отпуск почти заканчивается, а книгу я всё равно написать уже не успею. Хорошо хоть полочку закончил.

А вечером смотрел про какой-то кинофестиваль. Так там говорили, что ежели кино снять, то денег побольше чем за книгу дают! Ну, это я пока так…

До следующего отпуска далеко, времени подумать предостаточно. Так что рано пока наперёд загадывать, что да и как там будет. Время покажет….