Она провела Глеба в комнату, усадила в кресло. Он, напряжённо поджав губы, коснулся пальцами больной ноги.

– Сделай йодистую решётку. Йод есть?

– Не помню, – он поднял глаза на Агату и как-то виновато улыбнулся.

– Где у тебя аптечка?

– Вон там, – он кивнул на паршивенький сервант. – На верхней полке, кажется.

Агата сняла рукавицы, сунула их в карман, подошла к серванту и открыла дверцу. И вдруг застыла и с толикой злости спросила себя: что я творю? Дотащила его до дома – и всё! Дальше он сам справится. Нянькой она не нанималась. А йод? Ну, уж ладно, йод поищет. Так и быть. А потом нахрен свалит.

Медикаменты оказались в коробке из-под обуви. Хотя, какие там медикаменты – флакончик с зелёнкой, почти пустая баночка с перекисью водорода, как будто обгрызенный и не совсем чистый рулон ваты. И йод. Совсем чуть-чуть йода.

Агата всучила флакончик и кусок ваты Глебу, сняла шапку и, позабыв о «потом нахрен свалит», осмотрелась. Да-а, жил человек-цапля небогато. Нищеброд. Или аскет. Скорее – первое. Вынужденный аскет по причине нищебродства. Однокомнатная убого обставленная квартира. Обои выцвели так, что былого узора не разглядеть. На окне – трещина, на подоконнике – чахлая герань. Агата непроизвольно усмехнулась: а может, он действительно дрался именно за макароны, чай и булку?

Пока Глеб сосредоточенно мазал йодом лодыжку, Агата подошла к письменному столу.

Компьютер, стопки бумаг. Раскрытая тетрадка, страницы которой исписаны… рунами? О да, она в этом немного разбиралась. Если дружить с Викингом, то со временем знакомишься с такими вещами. Ровно так же познаёшь мир юрского периода, если водишь дружбу с Тиранозавром. Но помимо рун в тетрадке были и оккультные знаки, и цифры, и отдельные, будто вырванные из текста, слова, и геометрические фигуры. Какая-то сумбурная мешанина. А в своём ли уме человек-цапля? Агата не могла представить, чтобы психически здоровый человек мог исписать тетрадь подобным образом. Причём, все эти знаки были выписаны аккуратно, старательно. Нет, тут от вопросов ну никак не удержаться:

– Это что? – она взяла тетрадь и поглядела на Глеба.

– Цепочки, – последовал ответ. – Магические цепочки.

– Шутишь?

– Я серьёзно. Это моё… не знаю, как лучше сказать… Хобби. Даже больше, чем хобби.

Он точно не в своём уме. Поставив ему диагноз, Агата поймала себя на мысли, что он ей интересен. И признать это оказалось не так уж и сложно.

Глеб положил вату на журнальный столик, опустил штанину.

– Больше, чем хобби, – повторил он. – Вы, должно быть, думаете, что я с катушек съехал?

– Думаю. И не нужно со мной на «вы». Терпеть не могу.

Глеб, прищурившись, смерил Агату оценивающим взглядом, и в ней всколыхнулась злость: ненавидела, когда на неё так смотрели! Она что, манекен, чтобы её так разглядывали? Девочка-танк не привыкла терпеть подобное:

– Чего пялишься, а?

Он отвёл взгляд. Агата, нахмурившись, подошла к полке с книгами, пробежалась взглядом по «корешкам». Говард Лавкрафт, Густав Майринк, Франц Кафка… Ни одного знакомого автора. Ну а что она ожидала увидеть, Марию Семёнову с её «Волкодавом» или «Сагу о викингах»? Те книжки, что у неё самой на полке стоят?

– Расскажи лучше про эти… магические цепочки.

Ну и зачем попросила? Ей ведь даже не интересно. Агата беззлобно упрекнула себя за то, что всё ещё торчит здесь, и дала себе зарок уйти минут через пять. Ну, может, десять.

– Тебе действительно интересно? – спросил Глеб.

– Иначе не спрашивала бы.

– Ты ведь считаешь, что я с катушек съехал.

– Ну, так разубеди меня.

Глеб хмыкнул, и Агата подумала, что он не такой мрачный и болезненный, как казалось ей раньше.

– Магические цепочки, это что-то вроде формул. Если написать определённые знаки в определённом порядке, и проделать кое-какие манипуляции, то можно сотворить чудо.

– Бред, – сделала заключение Агата.

– Я и не ожидал, что ты поверишь. Ты попросила, я рассказал.

– С тобой всё ясно. Фэнтази насмотрелся. Ну, я понимаю, если бы тебе было лет тринадцать, но…

– Что «но»?! – в голосе Глеба проскользнули холодные нотки. Агата умудрилась его уязвить. Он подался в кресле в её сторону. – Если ты чего-то не понимаешь, это не значит, что этого не существует. Лучше в такие вещи не верить, правда? Так спокойней. Живёшь себе в своём скучном мирке и не желаешь видеть дальше собственного носа.

– Это ты обо мне? – разозлилась Агата. – Да ты нихрена обо мне не знаешь!

– А мне и не нужно знать. Ты такая же, как все.

Ей захотелось подойти и вдарить по его больной ноге. Да так, чтобы на этот раз точно сломалась. Сдержалась. И, чёрт возьми, он всё ещё был ей интересен!

– Вот что для тебя магия, а? – распалялся Глеб, ёрзая в кресле. – Как ты её себе представляешь? Волшебная палочка, молнии из глаз, Гарри Поттер на метле, посохи, пуляющие огненными шарами?

Ну, в общем, именно так она её себе и представляла. Но сказать «да» означало вслух подтвердить его правоту. А он только этого и ждёт, чтобы потом посмеяться. Хрен ему, а не «да»!

Глеб вздохнул и заговорил уже без прежнего пыла:

– Магия – это наука. Это физика, химия, психология и много ещё чего. Я эти знания по крупицам собираю.

– В интернете, – ехидно заметила Агата.

– И там тоже.

– Ну-ну… И много ты уже этих крупиц насобирал?

Рассерженный её сарказмом, он поглядел на неё хмуро.

– Меньше, чем хотелось бы. Мне приходиться многое самому додумывать. Экспериментировать.

– Маг-самоучка, – Агате хотелось его подразнить. Он ей сейчас казался обычным мальчишкой-фантазёром. Не психом. И было даже что-то забавное в том, как он защищал свои убеждения. – И чего ты добился?

– Кое-чего добился. Я научился видеть логику в конструкциях магических цепей. Но тебе-то что? Ты ведь всё равно не веришь?

– А может, я хочу поверить. Ну, давай, покажи какой-нибудь магический фокус?

Он фыркнул.

– Ты что же, думаешь это так просто? Нужно подготовиться, настроиться…

– Так я знала!

– Что так и знала?

– Что всё это фигня полная. Ты уже ищешь отговорки, – Агата тонким голосом передразнила его: – Не так просто, нужно подготовиться… Видела я по телеку таких вот магов, ведьм всяких потомственных, колдунов. Болтовня одна.

– Ты видела шарлатанов.

– Да что ты? – Агата всплеснула руками. – А ведь все они тоже говорили, что дофига чего умеют. Ну, прям волшебники из сказки. Вот только доказывать они ничего не хотели. Хотели, чтобы им на слово верили. И ведь им же верят, лохов на белом свете, как собак не резаных.