темного леса и… я зачарованно двинулась ему навстречу. Я опять жутко боялась, но вдруг поняла, что глаза у него не страшные, а мудрые и спокойные, и что красный свет, льющийся из них, больше не холодит кровь, а, напротив, согревает меня. И, самое главное, от его величественной фигуры веяло мощью, силой и уверенностью, и это рождало в моей душе чувство абсолютной защищенности.

Так мы узнали друг друга.

Он поведал, что во мне есть сила — значительная, но ещё невызревшая и не прирученная. Долгими ночами он рассказывал мне много удивительного о тайных мирах, о безвременье, о переплетении энергий, о тьме, которая рвется в душу и тело при творении.

А потом он стал показывать. Он брал меня на руки (наверное, лучше сказать на лапы), крепко прижимал к себе, и вдруг мы начинали нестись в водовороте красок, форм и энергий.

А еще мы приходили к спящим в их сны. Мы будоражили их сердца, мы изливали на их души Красный Свет.

Особенно мне нравилось резвиться в детских сновидениях. По сути, сама еще ребенок, я принимала образы величественных фей, фантастических животных или сказочных персонажей (стыдно признаться — не только добрых, но и злых) из книг, которые я замечала на книжных полках у их кроваток…

Про белосветных волк мне рассказал в первую же ночь наших блужданий.

— Если они узнают о тебе, почувствуют природу твоей силы, они сделают всё, чтобы тебя изжить… Ну, или хотя бы оглушить твой разум. Они ненавидят наш Красный Свет и не хотят, чтобы он набирал силу: они почитают только Белое…

Я не очень понимала, кто такие эти белосветные, не понимала, как я могу научиться их распознавать. Пока однажды не столкнулась с Белым Светом в одном из ночных приключений. И я усвоила крепко, они — мои недруги, и я должна их остерегаться.

И еще я поняла, что должна всю жизнь носить длинные волосы: в них моя Сила.

Волк каждую ночь приходил ко мне во снах, а потом… он нашел меня в этом мире.

Мой волк оказался мужчиной средних лет. У него есть имя — Евгений. Вот, в общем-то, всё, что я узнала о нем тогда (впрочем, это все, что я знаю о нем до сих пор). Но это не помешало мне, молодой девчонке, сразу и безоглядно, в него влюбиться…

… Сегодня, когда меня так внезапно обжег взгляд этого парнишки из соседней группы, я рефлекторно включила защиту и … кажется, перестаралась.

Бедняга, наверное, не запомнил ничегошеньки из утренней лекций! А может быть, я оглушила его и до вечера… Нехорошо с моей стороны так поступать со студентом накануне сессии. Уф, придётся на экзаменах приложить немного сил, чтобы ему достались легкие вопросы в билетах: это будет честно.

И все же… Не могу понять почему, но его взгляд меня очень взволновал. Была в нем какая-то загадка. И еще было странное ощущение узнавания.

Его энергию я почувствовала, но в глаза толком заглянуть не смогла: они глубоко посажены и все время сощурены, будто он специально прячет взгляд. Или я уже фантазирую?

… Южное солнце быстро скатывалось к горизонту, я поспешила выйти из дома и отправилась в парк, чтобы среди деревьев найти нужное, укромное место.

С заходом солнца на землю опускалась вечерняя прохлада.

Я шла вдоль бухты.

Неожиданно поднялся ветер. Здесь, у моря, он дует почти постоянно, но на закате его влажные порывы, обычно, стихают. Сегодня же я шла с распущенными волосами, и ветер не мог не рассердиться.

Я шла и думала, как бы мне подружиться с ветром? Мне не даёт покоя ни он сам, ни мысли о нем …

Судите сами: в жаркий полдень ветер приносит облегчение, но оно иллюзорное: палящее солнце, с которым ветер в сговоре, под его прикрытием творит с телом коварные вещи: чернит кожу, иссушает губы. Когда на землю опускается сырая ночь, ветер может пронизывать до самых костей, леденить сосуды, зло холодить не прикрытую кожу.

Ветер парусит детские коляски, рвёт зонты, мешает спать, стуча какими-то железками на крыше. Ветер ворует вещи с балконов горожан, завывает в трубах, разносит по асфальту только что собранный дворниками в аккуратные кучки мусор, доводя бедняг до исступления.

Он приносит беспокойство в мою душу, как обжигающий безмолвием лик полной луны или скопище незнакомых людей на улице.

Ох, ветер! Ты — беспредельщик!

Но зато он творит горы на суше и волны на море. Ветер создает немыслимо-прекрасные иллюзии, будоража майские валы облаков над головой. Ветер даже безжизненную пустыню может делать прекрасной, вылепливая причудливые барханы из тяжелого желтого песка…

Ветер щекочет мне кожу, забирается под юбку, как самый бесстыдный любовник… И ветер сметает все ненужные мысли из головы, оставляя лишь чувство смутного беспокойства.

Но если у меня распущены волосы …

С волосами у ветра вообще особые отношения. Он красиво в них танцует и мило растрепывает (хотя кто-то бы сказал — губит причёску). Он может напрочь спутать расчесанные локоны, так, что их останется только отрезать… Но нет, ветер, только не мои! Мои волосы, ветер, ты боишься и поэтому злишься, когда они не собраны.

Да, ветер меня беспокоит. Он — это состояние потери контроля над ситуацией. Ад перфекционистов. Как же я могу с ним подружиться?! Ведь он напрочь сметает основы моего самосознания — контроль и ответственность.

Но вот если у тебя есть крылья…. Ммммм….

… Когда я дошла до нужного места в парке, зуд в лопатках стал совсем нестерпимым. Как раз спустились сумерки — лучшее время для того, чтобы открыть завесу и проскользнуть в междумирье.

В сгустившейся тьме предметы теряют свои очертания, тени постепенно становятся сильнее и, если распахнуть зрачки, как это умеют делать коты или совы, перед внимательным взглядом может предстать то, чего никогда не увидишь при свете солнца или луны.

Не замеченная никем, я прокралась к приземистой старой сосне, удобно устроилась на низкой изогнутой ветке и позвала Евгения.

Он откликнулся почти сразу. Он чувствовал, когда на меня накатывало желание, он вообще все мог почувствовать во мне.

Я никогда не стесняюсь его, хотя, все же, бывали ситуации, когда он приходил явно не вовремя.

Помню, это был мой первый поцелуй, первые неумелые объятия с мальчиком-одноклассником. Безумное волнение, огонь на щеках, обжигающее кожу чужое дыхание у моего лица, ощущение влажных и теплых мальчишеских губ на своих губах… Было так ярко, так нежно, так вкусно!

Евгений явился слишком резко — без