Григорий Иванович, а потом второй раз Аврумчик, после того, как он второй раз сидел, только это получается уже третий раз Аврумчик…

Положение спасает появившаяся Фаня.

Фаня: — Дети, я снова с вами! (Оценив ситуацию) Мама, я просила: дайте мне пообщаться с интеллигентной девушкой. И что вы сделали? Посмотрите, как она сейчас выглядит!.. Как будто ей дали повестку в военкомат!

Циля: — В Израиле тоже есть военкомат?

Гарик: — Я тебе больше скажу, мой цветочек: здесь даже армия есть!

Фаня: — Гарик, чем ерунду болтать, ты бы лучше охранял Гусечку от наших динозавров! Вас сильно доставали? Что ей рассказывали? Что Вам рассказывали, дорогая?

Гарик: — Мама, пора уже привыкнуть, что в этом доме для знакомства рассказывают за половину гаража. Ты разве не в этом доме живёшь?

Фаня: — А не надо смеяться, мой хороший! Мама переживает! И вообще, это столкновение с Системой! С идиотской системой идиотского государства!!! У мамы драма, чтобы ты знал!!

Августина: — Вы считаете, оно идиотское?

Фаня: — А какое? А какое, дорогая моя?! Давайте закусим слегка, я Вам всё объясню!

Августина: — Фаня, спасибо Вам… я, правда, только на минутку.

Фаня: — И что такое? Разве я предлагаю до ночи здесь торчать?

Циля: — Она даже если не предлагает, всё равно будете до ночи торчать. Так что, ещё увидимся …

собирается и выходит

Августина: — Но как-то неловко… я заходила на минуту… и с пустыми руками, как-то…

Фаня: — Я не поняла?.. У нас что, в доме ничего нету? У нас всё есть! Если в стране нет духовной пищи, так это не значит, что нечего жрать!

Августина: — Ой, конечно! Но как-то неудобно…

Фаня: — Солнце моё, мы же соседи! Если мы не будем общаться, то что это за жизнь? Что неудобно? Им удобно ходить в шортах, и всё наружу, а интеллигенции будет неудобно общаться?!..

Августина (задумчиво): — Знаете, я согласна! Если честно, здесь общения действительно не хватает…

Фаня: — Так за что я и говорю! Гарик, рыбонька, достань маме водоньки с морозилки! Нет, мамонька, ту не надо, та начатая, это ж некультурно… Да, вот эту… Ты ж моя радость! Всегда знает, что маме надо!

Августина: — Я, правда, не ожидала…

Фаня: — А я ожидала? А кто ожидал? Вы ожидали, что оно так повернётся? Что здесь будет еврейская страна, где кроме нас, евреев нет? Они друг друга называют румынами, эфиопами и марокканцами! А евреев называют русскими!

Августина: — Знаете, у меня тоже так сложилось, что я не совсем еврейка. Ой, я же водку не пью! Я думала, чай, правда…

Фаня: — Так у нас ещё коньяк остался, только не рекомендую, он тут очень плохой. Мне в Одессе с завода привозили, каждый месяц канистру… прелесть!.. а здесь что… Лучше водку. (Наливает) За нас, за знакомство интеллигенции! (Поскольку Августина колеблется, нажимает) За интеллигенцию!!!.. О-па! На здоровье! Закусываем, закусываем!.. Солнце моё, я Вам так скажу. Лучше быть частично еврейка хороший человек, чем полностью еврейская скотина, как мой второй муж. Да, у него было всё еврейское. И что я с этого видела? Вот, только Марик и есть…

Августина (приходя в себя после спиртного и зажёвывая): — Знаете, я так думаю… вот у Вас Марик есть. Разве мало? У меня, вот, и этого нет…

Фаня: — Детонька, так что Вы огорчаетесь? У Вас всё впереди, Фаня знает, слушайте Фаню!.. У Вас это который брак? У меня Марик со второго раза только пошёл, так всё равно он был скотина! Его папа, я имею в виду.

Августина: — Так всё драматично?..

Фаня: — Что такое драма по сравнению с моей жизнью?! Так оно бывает, кроме Ахматовой и Цветаевой, чтобы поэт страдала, мучилась, ходила замуж пять раз и в итоге оказалась на чужбине с восточными жлобами, которые ходят сиськами наружу и им Иосиф Бродский до задницы?..

Августина: — Фаня, вот скажите, ведь не всё же так грустно? Ну, не знаю… Вы же интересуетесь Бродским, я тоже!

Фаня: — Солнце, я поняла, что вы — родная душа, буквально сразу, как Вас во дворе увидела! Я себе сказала: это она! Тонкая (Августина смущается) возвышенная, страдающая (Августина проникается, и даже грустит) Понимаете, какое дело… (наливает дальше)

Августина: — Какое?

Фаня: — Я ж с Одессы, я людей вижу! Кроме того, я не просто какая-то с Одессы — у меня, вон, были такие соседки, что оторви и выбрось. Я ПОЭТЕССА с Одессы! Я ВСЁ вижу!..

Августина: — Я понимаю!

Фаня: — У меня мама с тётей — культурнейшие женщины, хоть и идиотки иногда!

Августина: — Я вижу…

Фаня: — Мой сын Гарик — филолог! Я не знаю, зачем ему это надо… Гарик, перестань кривляться, не будь придурок, мама серьезно разговаривает!

Августина: — Я поняла, что филолог…

Фаня: — Мой старший сын, Марик — спортсмен.

Августина: — Да… я только что видела…

Фаня: — Очень скромный и спокойный мальчик!

Августина: — Да… я как раз видела…

Фаня: — Солнышко, я вот, как культурный человек, никак не могу понять, даже неудобно… Вас по отчеству как звать, Вы говорили?

Августина: — Харлампиевна…

Фаня: — Красиво! А это в честь какого персонажа?

Августина: — Это в честь папы. Он грек, понимаете… был…

Фаня: — … а… ну, то есть да, я поняла! А я Вашу фамилию даже не знаю.

Августина: — Я боюсь, с фамилией будут некоторые проблемы…

Фаня: — То есть? Что такое? Какие могут быть проблемы с фамилией? Нет, у меня их тоже было три-четыре… А если она еврейская, так кого этим сейчас напугаешь?

Августина: — Ой, это даже хуже, чем еврейская фамилия в советское время!

Сара: — А что, так бывает?

Августина: — Там хоть советское время кончилось, а с моей фамилией уже не денешься никуда. Понимаете, она ассоциируется с вечным явлением… Хотя, напрямую его и не означает!

Фаня: — И это?..

Августина: — … Разврадт…

Фаня: — … Да… явление и правда, вечное. А фамилия как? … Солнышко, да Вы только не волнуйтесь! Что такое, на Вас лица нет!

Августина: — Разврадт…

Фаня: — Вы так переживаете? Так Вы не волнуйтесь, это ж всегда было. Вон, у меня родственница, когда написала себя в паспорте украинкой, устроилась на работу в санаторий ЦК партии. Так она там только через это дело и работала… сучка. Таки, Ваша фамилия…

Августина (окончательно разнервничавшись): — Разврадт!.. Правда, Разврадт!!!

Фаня (до которой, в конце концов, доходит): — Боже, какой ужас!.. Бедняжка…

Гарик: — Ни хрена себе!..

Августина: — Там, между прочим, в конце ДТ!.. Сперва он скрывал… Потом он говорил мне, что это немецкая фамилия, и что там это повсеместно, и