госпоже, то мы за дверью, - прежде чем выйти вслед за остальными предупредила игрунью Лира, напоследок бросив подозрительный взгляд на Стригу.

И вот они одни... наступает время вопросов... Иримэ требовательно и в то же время немного испуганно смотрит на поднявшегося с постели Стригу, секунду-другую-третью-четвёртую колеблется, глядя как он словно пушинку поднимает тяготивший здоровенного полуогра меч, но всё-таки набирается смелости.

- Рассказывай... - почти жалобно просит она.

Тепло улыбнувшийся Стрига смело смотрит ей в глаза, плавно поглаживая рукоять удивительного клинка.

- Что тебя интересует? -

- Всё! - без раздумий тряхнула волосами эльфийка, через мгновение уточнила: - Всё и с самого начала... -

Некоторое время в спальне журчит лишь голос''Приносящего рассвет''. Иримэ внимательно слушает его, в какой-то момент сильно побледнев, в её выразительных глазах густо мешаются разные-разные чувства. Ярко-зелёные глаза Стриги невозмутимо-терпеливы на протяжении всего рассказа. Закончив он ждёт от женщины вопросов, он ждёт не зря...

- Значит ты... ? - сглотнув, пытается спросить Иримэ.

- ''Живущий в Бою'', - не позволив ей закончить, подтверждает Стрига.

- И Трооатэна отпустил тебя только на десять дней? - в голосе Иримэ легко ощутима паника и разочарование. Страшное разочарование!

- Это так, - безжалостно подтверждает Стрига... однако тут же пытаясь успокоить полыхнувшую отчаяньем женщину, словно бы извиняется и в то же время дарит ей надежду: - Такова воля бога... но нет правила запрещающего ему отпустить меня в мир больше одного раза или дать мне задание, благодаря которому нам выпадет шанс повидаться. -

Иримэ отлично знает Стригу, чувствует его, понимает его мотивы... тем не менее позволяет себе поверить в его слова. В голове влюблённой женщины бьётся мысль: - ''Ну а вдруг он сказал ей правду!''. - А в душе пылает надежда на милость Хозяина Грозы... в конце-концов почему бы могучему богу не поощрить одного из воинов своей небесной дружины внеочередным ''отпуском''?! Ведь Стрига не просто герой или обычный святой — он тот, кого не впихнуть в какие-либо рамки! Первый путешественник во времени! Первый путешественник из одной вселенной в другую! Первый и пока единственный заготовка среди ''Живущих в Бою''! Он исключительный уникум... и он любимый Иримэ!

- Ты видел, что происходило с кланом на Земле? Видел мою жизнь? - стыдливо опускает глаза Иримэ, она жутко смущена, в её голове лихорадочно несётся вереница из разных мужчин, её поиски забытья, пьянство, дикие загулы, наркотические зелья. И разумеется она не может не вспомнить свои забавы со служанками..... происходившие здесь на этой самой постели, один лишь взгляд на которую вызывает поток бичующих память воспоминаний! Её потемневшие глаза почти видят яростно сплетённые женские тела, бурную-потную возню под хруст простыней и скрип кровати, а раскалившиеся до малинового цвета уши почти слышат до отказа наполненные страстной похотью стоны! Её стоны! Всхлипнувшая Иримэ прячет пылающее лицо в ладонях...

- Да, я всё видел, - подошедший к ней Стрига нежно касается пальцами её подбородка и приподнимает лицо женщины, - я ни в чём тебя не виню, - искренне-ласково произносит он, глядя в набухшие слезами глаза игруньи. - Мне очень жаль, что я вынудил тебя так страдать и не смог прийти к тебе раньше. -

Иримэ захлёбывается слезами у него на груди! Стрига как может её утешает, с наслаждением перебирая растрепавшиеся волосы рыдающей подруги, пробует шутить:

- Твой выбор мужчин не стану обсуждать — мужчин я выбирать не умею и ничего в этом не понимаю, зато демоницы хороши-и-и. До встречи с тобой я бы ни за что не пропустил таких горячих девиц — обязательно задрал бы им юбки. Так что насчёт женщин наши вкусы совпадают. -

- Так вот чем оказывается занимаются ангелы и святые на небесах, - немного успокоившаяся Иримэ не может удержаться и не прокомментировать его слова, - подглядывают как смертные кувыркаются в койке. -

- Бывает, - совершенно серьёзно отвечает обитатель небесных чертогов, не опровергая смелое предположение об особенностях внутренней небесной кухни, его глаза смеются.

Стрига и Иримэ много говорят о разном, но всему приходит конец, да и завтрак стынет в столовой. Игрунья не знает, как питается Стрига там, куда его забросила Судьба и нуждается ли такой как он в пище вообще, однако желает максимально угодить любимому во время его огорчительно короткого пребывания на Земле. Она истово хочет сделать для него всё, ВСЁ... что в её силах!

Парочка вместе принимает душ (не удержавшись от того чтобы немного пошалить под тёплыми-тугими и прямо-таки провоцирующими на разные безобразия струями воды), затем Иримэ приводит себя в порядок и одевается в гардеробной, привычно принимая помощь служанок. Оперевшись на меч, Стрига сидит рядом на диване и любуется подругой — надетые на нём вещи целы и выглядят словно из чистки (хотя вчера ночью озверевшая игрунья рвала одежду с его тела словно хищник). Иримэ боится хоть на секунду выпустить мужчину из поля зрения, ей хочется постоянно видеть его рядом с собой, ощущать его взгляд, слышать смех и голос, чувствовать его всем телом. Она ни на мгновение не забывает об отмеренном ему сроке.

Одновременно игрунье немного неловко находится в одной комнате с вернувшимся к ней любимым мужчиной и двумя … любовницами? Будь этот так, будь демоницы всего лишь любовницами, то это полбеды. Для Иримэ обе заготовки это не просто любовницы — за годы их отношений они стали для неё чем-то большим чем партнёршами по постели, телохранителями, служанками, они превратились в её ближайших наперстниц и подруг, тех, кто знает её слабости и тревоги, видел её уязвимую внутреннюю суть. Она тоже знает многое о них — вкусы, пристрастия, слабости. Хорошо знает, как доставить им удовольствие в любовной игре, постельные предпочтения каждой из них. Знает, что у Домры есть постоянный мужчина — боец-гонзо из Новой цитадели, и одновременно она под настроение спит с одним из слуг особняка (плечистым помощником повара). Знает, что когда-нибудь наигравшаяся Домра захочет мужа и семью, захочет детей и её придётся отпустить (Иримэ не собиралась удерживать служанку). Знает, что Лира любит свою госпожу, как минимум очень сильно её желает и потому в отличие от Домры не позволяет себе встречаться ни с кем другим. Насколько Иримэ может судить, её чувства к ней глубоки и искренни... и от этого неловкость игруньи только растёт, ей очень сложно