«Наши силы на исходе», – подумала троица.

Приблизились трое Сплавленных, рассекая умирающие иллюзии, шествуя сквозь испаряющийся буресвет. Фантомы падали на колени и превращались в облачка.

– Мм… – протянул Узор.

– Я устала. – Шаллан сонно моргнула.

– Я довольна, – гордо заявила Сияющая.

– Я встревожена, – добавила Вуаль, не спуская глаз со Сплавленных.

Они хотели уйти. Им надо уйти. Но так больно смотреть, как их армия умирает и превращается в ничто.

Одна иллюзия не растаяла, как остальные. Женщина с черными, развевающимися на ветру волосами встала между врагом и Шаллан-Сияющей-Вуалью. Земля сделалась блестящей – поверхность камня духозаклинанием превратили в масло. Вуаль, Шаллан и Сияющая мельком увидели это в Сфере Разума. Превращение случилось так легко. Как же Ясна это делает?

Ясна сотворила духозаклинанием искру из воздуха, и вспыхнувшее масло превратилось в поле огня. Сплавленные попятились, закрывая лица руками.

– Это даст нам несколько минут. – Ясна повернулась к Сияющей, Вуали и Шаллан. Она взяла Шаллан за руку – но та дрогнула и превратилась в облачко буресвета. Ясна застыла и повернулась к Вуали.

– Я тут, – отозвалась Сияющая, с трудом вставая.

Ее Ясна смогла ощутить. Она сдержала слезы.

– Ты… настоящая?

– Да, Шаллан. Ты хорошо потрудилась. – Принцесса коснулась руки Сияющей, потом глянула на Сплавленных: несмотря на жар, они пробовали пройти через огонь. – Преисподняя! Наверное, мне надо было вместо этого сотворить яму у них под ногами.

Шаллан поморщилась, когда остатки ее армии – словно последние лучи уходящего солнца – исчезли. Ясна протянула самосвет, который Сияющая жадно выпила.

Войска Амарама снова начали строиться.

– Вперед! – Ясна потащила Вуаль обратно к стене, где ступеньки вырастали прямо из камня.

– Мне надо духозаклинать? – поинтересовалась Шаллан.

– Да. – Ясна встала на первую ступеньку, но Шаллан за ней не последовала.

– Мы не должны были это игнорировать, – заявила Сияющая. – Нужно было упражняться, чтобы овладеть этим. – На миг она провалилась в Шейдсмар, бусины катились и вздымались волнами у ее ног.

– Не уходи слишком далеко, – предупредила Ясна. – Ты не можешь перенести свое физическое тело в этот мир, как я когда-то предполагала, но здесь есть то, что способно пожрать твой разум.

– Если я хочу духозаклинать воздух, как это делать?

– Не работай с воздухом, пока не наберешься опыта, – посоветовала Ясна. – Это, конечно, удобно, но его трудно контролировать. Почему бы тебе не попытаться превратить камень в масло, как это сделала я? Сможем его поджечь, пока поднимаемся по ступенькам, и создадим еще одно препятствие для врага.

– Я…

Так много бусин, так много спренов кружились в озере, которым был город Тайлен по ту сторону. Все это сильно сбивало с толку.

– С щебнем у стены будет проще, чем с землей, – рассуждала Ясна, – поскольку ты сможешь рассматривать камни как отдельные единицы, а земля рассматривает себя как единое целое.

– Это чересчур, – пробормотала Шаллан, и вокруг нее завертелись спрены изнеможения. – Я не могу, Ясна. Прости.

– Шаллан, все хорошо. Я просто хотела посмотреть – мне показалось, что ты придаешь своим иллюзиям вес с помощью духозаклинания. Впрочем, у концентрированного буресвета есть собственная масса. Так или иначе, дитя, поднимайся по лестнице.

Сияющая начала путь по каменным ступеням. У нее за спиной Ясна взмахнула рукой в сторону приближающихся Сплавленных, и из воздуха возник камень, полностью окружив их.

Это было великолепно. Любой, кто увидел такое лишь в физическом мире, был бы поражен, но Сияющая видела намного больше. Абсолютную власть и уверенность Ясны. Буресвет, который стремился исполнить ее волю. Сам воздух откликался, словно на голос бога.

Шаллан изумленно ахнула:

– Он повиновался. Воздух повиновался твоему призыву измениться. Когда я попыталась преобразовать несчастную палочку, она мне отказала.

– В духозаклинании мастерство приходит с опытом, – объяснила Ясна. – Вверх, вверх. Не останавливайся. – Принцесса отсекала ступени по мере того, как они поднимались. – Помни, ты не должна приказывать камням, потому что они упрямее людей. Используй убеждение. Говори о свободе и движении. Но чтобы газ сделался твердым, надо применить дисциплину и волю. Каждая Сущность имеет свои особенности, и у каждой есть преимущества и недостатки при использовании в качестве субстрата для духозаклинания. – Ясна бросила взгляд через плечо на собирающуюся армию. – И возможно… это как раз тот случай, когда лекция не рекомендуется. Я столько жаловалась, что не желаю брать подопечных, и вот теперь вдруг читаю лекцию в неподходящий момент. Не останавливайся!

Чувствуя себя изможденными, Вуаль, Шаллан и Сияющая поплелись дальше и наконец-то забрались на стену.

После того как нелегко Ренарину пришлось по дороге к битве с громоломом – он застрял в толпе, казалось, на целую вечность, – принц думал, что для преодоления последнего отрезка пути к Клятвенным вратам придется постараться. Но люди теперь двигались быстрее. Видимо, там, наверху, на улицах стало свободнее – все попрятались в многочисленных храмах и строениях Королевского округа.

Он двигался с потоком людей. Рядом с верхним ярусом нырнул в какое-то здание и подошел к задней двери, мимо торговцев, съежившихся в углу. Большинство зданий здесь были одноэтажными, поэтому он использовал Глиса, чтобы прорезать дыру в крыше. Затем выдолбил несколько опор для рук в каменной стене и выбрался наверх. Оттуда сумел выйти на улицу, ведущую к платформе Клятвенных врат. У него все получалось, и это было… непривычно. Он не только бился осколочным клинком, но и мог выдержать большую физическую нагрузку. Ренарин всегда страшился своих припадков, всегда тревожился, что мгновение силы тотчас же сменится мгновением беспомощности.

Такая жизнь приучила его держаться обособленно. Просто на всякий случай. У него уже некоторое время не было приступов. Ренарин не знал, совпадение ли это – они случались нерегулярно, – или с ними было покончено, как и с плохим зрением. Но он по-прежнему видел мир не так, как все остальные. И по-прежнему нервничал, разговаривая с людьми, и не любил, чтобы к нему прикасались. Все видели друг в друге то, что он никак не мог взять в толк. Столько шума, разрушений, разговоров, криков о помощи, всхлипов, бормотания и шепотов – все это сливалось в бесконечное жужжание.

По крайней мере, здесь, на улице возле Клятвенных врат, толпа рассеялась. С чего вдруг? Разве люди не должны были собраться, надеясь на возможность сбежать? Почему…

А-а!

Над Клятвенными вратами зависла дюжина Сплавленных в ниспадающих и трепещущих на ветру одеждах, торжественно выставив перед собой копья.