Он ухмыльнулся зависшему над улицей чудовищу и поднялся, держась за стену дома, сквозь крышу которого провалился. Майя упала в подставленную ладонь. Хоть сам Адолин был покрыт пылью, она сияла по-прежнему ярко.

Принц выпрямился, а потом, держа Майю обеими руками, все еще влажными от крови, принял стойку камня. Непоколебимую стойку.

– Иди и достань меня, ублюдок, – прошептал он.

– Адолин? – раздался позади знакомый голос. – Клянусь бурей! Что ты творишь?!

Адолин вздрогнул и бросил взгляд через плечо. Светящаяся фигура протолкалась сквозь толпу и вышла на его улицу. Это был Ренарин – с осколочным клинком, в незапятнанном мундире Четвертого моста.

«А ты не спешил».

Когда брат приблизился, громолом, как ни странно, сделал шаг назад, словно… испугался. Что ж, это может помочь. Адолин стиснул зубы, пытаясь справиться с мучительной болью. Он пошатнулся, но устоял.

– Ладно, давай…

– Не будь таким безрассудным! – Ренарин схватил его за руку. Исцеляющая сила вспыхнула и прошла сквозь Адолина, словно холодная вода по венам, вынудив боль отступить.

– Но…

– Уходи отсюда, – с нажимом сказал Ренарин. – На тебе нет брони. Ты можешь погибнуть, сражаясь с этим существом!

– Но…

– Адолин, я справлюсь. Иди! Прошу тебя.

Адолин попятился. Он никогда не слышал такой силы в речах Ренарина – это было едва ли не удивительнее монстра. Принц испытал потрясение при виде того, как младший брат кинулся в атаку на эту тварь.

Сверху с грохотом спустился Хрдалм – шлем треснул, но в остальном был в порядке. Он потерял молот, зато прихватил копье одного из Сплавленных, и кулак его доспеха был покрыт кровью.

Ренарин! У него же нет доспеха. Как…

Ладонь громолома обрушилась на Ренарина, раздавив его. Адолин закричал, но осколочный клинок его брата прорезал ладонь, а потом отделил кисть от запястья.

Громолом гневно затрубил, а Ренарин выбрался из обломков, в которые превратилась отсеченная кисть. Похоже, брат Адолина исцелялся быстрее Каладина или Шаллан, как будто оказаться раздавленным для него – совершенный пустяк!

– Отлично! – воскликнул Хрдалм, смеясь внутри своего шлема. – Ты отдыхай. Ладно?

Адолин кивнул, сдержав стон боли. Помощь Ренарина исцелила его, и ему уже не было больно опираться на ногу, но руки все еще ныли, и некоторые порезы не затянулись.

Когда Хрдалм шагнул к месту сражения, Адолин взял его за руку и поднял Майю.

Ступай с ним, Майя, – попросил Адолин.

Он почти хотел, чтобы она возразила, но от клинка смутно повеяло покорным согласием.

Хрдалм бросил копье и почтительно принял клинок:

– Принц Адолин, в тебе великая честь. Великое Стремление поможет мне в этом деле.

– Ступай, я попробую удержать улицы.

Хрдалм убежал прочь. Адолин разыскал в куче мусора копье пехотинца и направился к улице, что пролегала позади.

Сзет из неболомов был, к счастью, обучен всем десяти потокам.

Сплавленный передал огромный рубин одной из сородичей, которая могла манипулировать Абразией, – скользила по земле, как и Крадунья. Она зарядила рубин чем-то вроде плетения, и он начал светиться и сделался невероятно скользким, нести его теперь могла только сама Сплавленная.

Похоже, она думала, что у противников нет опыта с такими вещами. К несчастью для Сплавленной, Сзет не только носил Клинок чести, дарующий подобную силу, но еще и практиковался на коньках на льду – это упражнение в каком-то смысле имитировало движения гранетанцора.

Погнавшись за самосветом, он дал Сплавленной предостаточно возможностей недооценить самого себя. Позволял ей уклоняться, медленно поворачивал и изображал удивление, когда она скользила то туда, то сюда.

Едва Сплавленная поверила, что она контролирует гонку, шинец нанес удар. Когда противница спрыгнула со скалы – ненадолго взмыв в воздух, – Сзет налетел на нее, применяя плетения одно за другим. Он врезался в нее в тот самый момент, когда Сплавленная приземлилась. Едва его лицо коснулось ее панциря, он применил к ней плетение вверх.

С воплем она взмыла в небеса. Сзет приземлился и собрался последовать за нею, но та выронила самосвет. Другой Сплавленный попытался поймать рубин, тот выскользнул из его пальцев.

Выругавшись, шинец сорвал с себя куртку и поймал камень, используя одежду как мешок. Удачный поворот; он-то думал, что придется снова напасть на нее, чтобы выбить трофей из рук.

Теперь – настоящее испытание. Он плетением направил себя на восток, к городу. Здесь на поле боя хаотично перемешались сражающиеся солдаты и иллюзии. Светоплетельщица была хороша; даже трупы выглядели правдоподобно.

Один из Сплавленных собирал настоящих солдат с красными светящимися глазами и выстраивал их спиной к городской стене. Они выставили копья и звали остальных, чтобы те к ним присоединились, и касались каждого, кто приближался. Иллюзии, которые пытались затесаться в их ряды, были разрушены. Вскоре враг сможет игнорировать отвлекающие маневры, перегруппироваться и сосредоточиться на том, чтобы одолеть эту стену.

«Сделай то, что тебе велел Далинар. Добудь ему самосвет».

Рубин наконец перестал светиться и больше не был скользким. С высоты множество Сплавленных спикировало на перехват шинца; похоже, им понравилась эта игра – ведь пока самосвет переходил из рук в руки, его не могли доставить Далинару.

Как только его атаковал первый Сплавленный, Сзет нырнул, перекатился и отменил верхнее плетение. Он налетел на скалу и прикинулся, будто сбит с толку. Потом тряхнул головой, схватил сверток с рубином и снова взлетел.

Восемь Сплавленных бросились вдогонку, и хотя неболом метался между ними, одному в конце концов удалось подобраться достаточно близко, чтобы вырвать сверток из его рук. Они стаей унеслись прочь, а Сзет медленно спустился и приземлился рядом с Крадуньей, появившейся из иллюзорной скалы. Она держала узел, завернутый в одежду: настоящий самосвет, который девочка вытащила из его куртки, когда он изобразил столкновение. У Сплавленных теперь был фальшивый рубин – камень, которому осколочным клинком придали приблизительно ту же форму, а потом прикрыли иллюзией.

– Идем, – скомандовал Сзет, хватая Крадунью и плетением направляя ее вверх. Потом он тащил ее следом, полетев к северному краю равнины. Это место, ближайшее к красному туману, погрузилось во тьму – ветробегун поглотил весь буресвет из самосветов, разбросанных на земле. Он сражался неподалеку с несколькими противниками.

Тени во тьме. Шепоты. Сзет резко остановился.

– Чокнутый, что случилось? – спросила Крадунья.

– Я… – Сзет задрожал, внизу на земле появились спрены страха. – Я не могу войти в этот туман. Я должен убраться подальше отсюда.