портили свои деньги, и серебро текло на их монетные дворы. Все было бы хорошо, но казна не желала удовлетворяться тем небольшим удержанием из начеканенной монеты, которая была узаконена и составляла как бы «нормированный», обычный доход, с которым поставщики серебра мирились. Этот скромный доход к тому же был непостоянен и мог уменьшаться, когда заказчиков на перечеканку серебра в монеты было мало. Нельзя умножить этот доход, увеличив долю отчисления за чеканку, тогда серебро вообще перестанут нести на монетные дворы, нельзя и портить монету. Что делать?

Выход находят в следующей финансовой махинации. Объявляют все выпуски серебряных тенег предшествующих лет «старыми» и чеканят по тем же стандартам «новые» теньги. «Старые» серебряные теньги продолжают обращаться, но по пониженному курсу. «Новые» теньги, весящие столько же и содержащие серебра столько же, получают завышенный по сравнению со «старыми» курс. «Старые» относятся к «новым» по своей покупательной способности как 9: 10. Если на «старую» теньгу можно купить 9 единиц товара, то на новую можно их купить 10. Монеты умершего правителя из дома Шейбанидов автоматически объявлялись «старыми», а выпуски нового правителя объявлялись «новыми», «ходящими в данное время». Но иногда в течение царствования одного хакана могли совершать эту операцию несколько раз, перечеканивая монету, снабжая ту же самую старую монету новым штемпелем, не меняя ее веса. И каждый раз дополнительные доходы шли в казну. За счет чего? За счет владельцев «старых» денег. Они теряли, и довольно много, обнаруживая в один прекрасный день, что их сбережения уменьшились на 1/9 часть из-за того, что правительству вздумалось выпустить «новые» теньги. Рассчитывалась ведь казна с частными лицами, гасила свои денежные обязательства, выплачивала жалования, учитывая официальный курс «новых» денег. Скажем, какую-то сумму, зафиксированную в «старых» теньгах, правительство выплачивает в «новых», т. е. платит теми же по весу серебра монетами, но в меньшем количестве. А частные лица должны или свои «старые» теньги нести в казну и обменивать их на меньшее число «новых», или покупать товары на свои «старые» теньги, но платить ими дороже. Конечно, на рынке складывалось свое, стихийное соотношение «старых» и «новых» монет, но указы правителя обойти было трудно и наказания были строгие. Казна учитывала только официальный курс денег и, более того, стремилась указами определить цены на продукты в «новых» и «старых» теньгах. Часть старых монет население могло зарывать в землю, придерживая их «до лучших времен», но тогда обнаруживался бы дефицит на монету. Торговать-то нужно, покупать на рынке нужно, и люди все же несли свое серебро - слитки, посуду, утварь на монетный двор для перечеканки и этим увеличивали его доход от чеканки монет. А в конце концов они вынуждены были смиряться с официальным курсом «старых» и «новых» тенег.

Конечно, держатели серебра не хотели нести его для перечеканки, так как боялись, что получат взамен такие деньги, которые скоро подешевеют. Но зато когда правительство объявляло «новые», более дорогие деньги, то все, кто придерживал серебро, спешили на монетный двор, чтобы получить эти новые монеты. Все дело в том, чтобы правительству не слишком часто играть в эту игру: «новые» - «старые»…

Шейбаниды не ограничивались выпуском новых серебряных монет. То же практиковалось и по отношению к медным монетам. Так же, как в кладах медных золотоордынских пулов XIV века, в кладах медных шейбанидских монет XVI века содержатся деньги, близкие друг к другу по времени выпуска. Предшествующие монеты запрещались, изымались из обращения и перечеканивались в новые. Население вынуждено было менять их на монетном дворе или в казне на новые монеты, и обмен этот был убыточен для населения, но доходен для правительства, так как он был не эквивалентен.

«Новый» медный динар объявляли равным 6 «черным» пулам, а «старый» динар - равным 5, 4, а то и 3 пулам, в зависимости от обстоятельств.

На Востоке государство часто перечеканивало или надчеканивало старые монеты и вновь пускало их в обращение. Вот как описывает такие перечеканки в Иране XVII века европейский путешественник Адам Олеарий. «Вообще относительно медной монеты у персиян делается так, что каждый большой город имеет у них свою собственную монету, которая нигде и не ходит, как только там, где она отчеканена, и при этом не далее, как на один год, так что знаки на этих монетах ежегодно переменяются. Знаки эти или изображения бывают иногда олень, коза, сатир, рыба, змея и тому подобное, в наше время на касбеках в Шемахе было изображение фавна или молодого дьявола, в Кашане - изображение петуха, в Испахане - льва и в Киляне - рыбы. С наступлением нового года… старые касбеки воспрещаются, стоят уже по два старых за один новый, и поэтому должны поступать снова на монетный двор, где они только раскаляются и клеймятся новым знаком».

Частые перечеканки денег и обязательный обмен их по выгодному для властей курсу известны были и в средневековой Европе. Но там они представляли архаический способ извлечения доходов из денежного дела. На мусульманском же Востоке эти явления распространились тогда, когда Европа выходила на простор капиталистического развития, и такие приемы уже не могли широко применяться. Они пригодны более для общества, где свободная игра рыночных сил и экономических законов сдерживается деспотической властью султанов и ханов, эмиров и шахов.

Разные способы получения дохода для казны изобретали финансовые советники восточных владык. За столетия различных упражнений с денежным делом они приобрели большой опыт и стали хорошо понимать, что этот инструмент выжимания доходов нельзя использовать без ограничений. Слишком большое давление на денежное обращение, наводнение его «новыми» монетами, изнурение рынка беспрерывными обязательными изъятиями, обменами «старых» монет на «новые» - все это чревато расстройством финансов. Население может забастовать и вообще перестать пользоваться монетами, торгуя подпольно на старые деньги или прямым обменом товаров. И хотя такие кризисы и случались, казна и правительство так или иначе выходили из них и некоторое время старались не доводить денежное дело до опасной точки.

Эти финансисты-советники были часто купцами-откупщиками, банкирами-менялами типа западноевропейских средневековых менял. Еще в раннесредневековой Средней Азии известны банковские и меняльные конторы. Гражданская община Пенджикента, мелкие рядовые торговцы хранили деньги у двух банкиров-компаньонов. В Арабском халифате менял называли саррафами. Они так же, как их европейские собратья, рано изобрели векселя, чеки, способы безналичных расчетов и перевода денег на большие расстояния. Векселя саррафов, выданные купеческому каравану в одной части мусульманского мира, точно и в срок учитывались в другой.

Были распространены кредитные письма. Знаменитый персидский поэт XI века Насир-и-Хосроу рассказывал, что во время своих