Обратите внимание, что припоминание и воспоминание -совсем не одно и то же, и очень важно отличать одно от другого. Воспоминание - это то, чем становится все пережитое. Способность же специально вызвать воспоминание в памяти - это уже припоминание. Одни воспоминания вызвать нетрудно, потому что каналы связи с ними (где бы они ни хранились) от частого употребления стали проторенными дорожками. Иначе говоря, человек помнит, как припомнить такие воспоминания. Но масса других воспоминаний уходит в подсознание. Это воспоминания, вызывать которые человек разучился. Почему? Потому что либо дорожки к ним заросли, либо он просто так до конца и не понял, что же именно прежде всего уловили тогда его органы чувств. Но дело даже не в этом, а в другом: ничто из попавшего во внутренний мир не исчезает бесследно и не перестает существовать только потому, что человек этого не помнит. Одни могут припомнить какой-нибудь случай, а другие - нет. Одни способны специально вызвать в памяти какое-нибудь понятие, которое им прививали в детстве, а другие - нет. Эти составляющие внутреннего мира в любом случае скажутся на поведении человека, так что слабая память или забвение им не помеха - как и физическое течение времени. Конечно, способность припоминать с годами ослабевает, но они не влияют на электрический заряд (качество энергии) и силу его эмоциональной окраски. Так, старинное изречение «Время - лучший лекарь» к внутреннему миру не относится. Время лечит телесные раны, поскольку тело - это часть физической действительности, где «все течет, все изменяется». Но время не властно над воспоминаниями, которые хранятся во внутреннем мире: ведь он состоит не из физической материи, а из хранимой энергии - а она со временем не меняется.

Душевные раны (отрицательно заряженная энергия внутреннего мира) сами собой не залечиваются: их надо уметь изживать или превращать во что-то другое. Людям кажется, что время лечит раны, потому что с годами, проходя через все новые ситуации, они либо невольно расстаются со старой болью, либо сооружают оборонительную линию из понятий, которыми отгораживаются от нее. Вообще, от бесконечной, казалось бы, способности человека твердить «Нет, мне не больно!» и скрывать следы душевных ран они становятся почти неуловимыми. С телесными ранами такого не получится. Ведь пострадавшему почти всегда известно, когда и как он повредил себе что-нибудь. Если кто-то сломал ногу -значит, он не сможет ходить и волей-неволей узнает о переломе. Если кость плохо срастется, то и это обнаружится: ведь тогда походка у человека изменится (он начнет, например, хромать), ему будет больно ходить и так далее. Иное дело - раны душевные: они не так бросаются в глаза. Их выдают недовольство и душевная боль, которые раз за разом переживает человек. Но он может отгородиться от этих сигналов, которые посылает его собственная отрицательно заряженная энергия: подгонит свои понятия под нужный вывод - вот и убедил себя, будто страдает не по своей вине.

Почему я особо выделяю этот момент? Потому что, по моим наблюдениям, большинству людей с трудом верится, что их детские происшествия могут все еще сказываться на их нынешних поступках и отношении к жизни. Но подумайте сами: разве может быть иначе, если все пережитое становится составляющей нашего внутреннего мира? А в сумме составляющие становятся внутренней причиной нашего отношения к внешнему миру. Но, повторяю, при этом человек может, например, бояться чего-то, но не помнить, отчего он стал бояться этого. Более того, от него даже не требуется открыто признаться себе в том, что в нем засел такой страх: ведь это ощущение можно всегда приписать чему-то другому или заглушить мысль о нем вином либо наркотиками. Но как бы человек ни старался гнать прочь свои внутренние ощущения - они по-прежнему при нем. Иначе чему он так упорно противостоит? Страх остается: ведь энергия воспоминания о каком-то случае заставит почувствовать его. Хочет человек вспоминать или нет, откуда взялся этот страх, - уже неважно.

Воспоминания, понятия и ассоциативные связи не вытравить ни временем, ни алкоголем, ни наркотиками, ни попыткой загнать куда-нибудь в подсознание, которое поможет не осознавать их. Они продолжат свое действие в качестве источника энергии для многих наших занятий: они скажутся и в том, как мы собираем и отбираем информацию извне, и в том, как поступаем. Так может продолжаться вообще всю жизнь - если, конечно, не научиться справляться с ними. Вы никогда не задумывались над тем, почему было так тяжело расстаться с какой-нибудь вредной привычкой? Или, например, почему бывает так трудно выполнить какой-нибудь хорошо продуманный план, который вы просто обязаны были выполнить? Да, виноваты они - те самые, что засели внутри и не дают хода вашим намерениям. Намерение сделать что-то - это еще не убеждение. Иными словами, намерения бывают разные: одним наши понятия, воспоминания и ассоциативные связи командуют «Вперед!», а другим говорят «Стоп!». Когда есть одобрение изнутри, то все идет как бы само собой. В самом деле, с чем бороться, если намерения в ладу с понятиями, воспоминаниями и ассоциативными связями? Другое дело - когда не в ладу. Тогда выполнение намеченного превращается в борьбу; тогда человек не может сосредоточиться, легко отвлекается и делает ошибки, которые в народе называются дурацкими.

Возьмем такой пример. Некий курильщик пришел к выводу, что курить вредно. И он дал себе слово бросить вредную привычку. Каково его намерение? Стать некурящим. Но едва он выкурил последнюю сигарету - его понятия уже нашептывают ему: «Ты же курильщик! Ну и кури себе!» В конце концов эти нашептывания доведут его до соблазна потянуться к пачке сигарет - и он не устоит: возьмет и закурит. Налицо классический пример борьбы намерения с понятиями, причем не просто борьбы - ему во внутреннем мире вообще не на что опереться. Ведь там нет опорного понятия, которое шепнуло бы ему: «Ты - некурящий». Откуда же взять энергию на привычку не курить? Ее придется черпать из сознательного желания переделать себя в некурящего. Но оно не может враз перечеркнуть всю энергию понятий, которые укоренились за долгие годы курения. Им еще с лихвой хватит этой энергии, чтобы управлять его сознательным вниманием (его взгляд и мысли тянутся к пачке сигарет) и поведением (он взял-таки сигарету и закурил).

Ну, а если внутренняя опора (понятия, воспоминания и ассоциативные связи) для намерения имеется: тогда все выйдет легко? Не всегда. Помешать выполнить намеченное могут прочие недовольные им понятия. Чаще всего напрямую противостоят какие-нибудь подсознательные или забытые понятия. В результате делаются пресловутые дурацкие ошибки. Отличный тому пример - рыночная торговля. Сколько людей тратят уйму времени, сил и денег, чтобы стать трейдерами! А сколько они учатся рыночному делу! За такие рыночные познания даже стоящие на одной ступени с ними удостаивают их самых высоких оценок. Однако на практике они так и не могут провести сделку грамотно или по плану. Трейдеры такого рода умеют стабильно, день за днем, делать деньги. Но рано или поздно, достигнув какого-то предела, они быстро - за одну-две сделки - спускают выигранное. Они словно сначала поднимаются в гору, а затем, достигнув пика, летят с нее кувырком. Оказавшись у подножия рыночной горы, неудачники начинают новое восхождение в привычном для них духе - и история повторяется. Она повторяется не случайно. В чем причина?