– Добрый день, ваша светлость, – хладнокровно сказал он, оставляя без внимания испепеляющий взгляд Ромбара.

– Когда-то я мечтал об этой встрече, – медленно сказал Ромбар, подходя вплотную к нему. – Много раз я представлял, что ты стоишь передо мной, вот так. Я знаю – это ты донес на нас тогда, чтобы получить деньги за донос.

Берсерен не счел нужным скрывать это от меня. Это ты виноват во всем.

Лицо Скампады приняло независимое выражение.

– Позвольте мне не согласиться с вами, ваша светлость, – решительно возразил он. – Разве это я бегал за девчонкой, по которой Берсерен сходил с ума? Это вы дразнили судьбу, и незачем сваливать на меня вину за последствия.

– Так ты все эти годы спокойно спал, считая себя невиновным? – Ромбар схватил Скампаду за ворот рубашки. – Мысли о том, что ты сделал, не жгли тебя? Если бы не ты… если бы не твой донос… Твой донос стоил ей жизни, негодяй!

Скампада болтался в руках Ромбара, как клок паутины на ветру, но не терял самообладания.

– Мой, как вы сказали, донос ничего не решал, – невозмутимо ответил он. – Он лишь немного ускорил развязку. Вы оба были так неосторожны! – Скампада неодобрительно покрутил головой. – Берсерен обо всем уже догадывался.

Самое позднее через неделю он все узнал бы сам, бесплатно. Я не мог не воспользоваться случаем – я беден, деньги мне нужны. Я не кто-нибудь, а сын первого министра, и не могу жить как нищий.

Ромбар в гневе встряхнул Скампаду. Тот испуганно охнул. Ромбар подумал, что сломал ему шею раньше времени, и разжал руки. Скампада высвободился и холодно глянул на своего недруга, ощупывая и поправляя воротник.

– Вы чуть не порвали мою лучшую рубашку. Да, у меня хороший сон, и если я его когда-нибудь потеряю, то не из-за вашей… – Сын первого министра благоразумно опустил слово. – Девчонка осталась жива, по крайней мере тогда.

Слова Скампады медленно доходили до Ромбара.

– Ты лжешь, – сказал он после долгой паузы. Скампада ответил с достоинством, которое в другое время позабавило бы Ромбара:

– Я никогда не лгу, ваша светлость. Я – человек чести. Я либо говорю правду, либо молчу.

– Чем ты мне докажешь, что это правда? Скампада заметил, как изменился тон его противника, и почувствовал себя хозяином положения.

– Я ничего не собираюсь вам доказывать, – ответил он. – Мне совершенно безразлично, верите ли, вы мне, не верите ли. Я доказываю только те сведения, за которые беру деньги. Нравится вам или нет, но я этим живу.

Ромбар вновь побледнел от ярости, но на этот раз сдержался.

– Ты не стыдишься говорить мне, что живешь доносами, – процедил он сквозь зубы.

– Не доносами, а сведениями, – поправил его Скампада. – Нет дурных сведений, а есть люди, которые находят им дурное применение. Не вижу, чем я хуже тех, кто мне платит.

– Ты немедленно расскажешь мне все, или я найду способ заставить тебя говорить, – с угрозой в голосе сказал Ромбар.

– Ошибаетесь, ваша светлость, – вскинул голову Скампада. – Вы можете убить меня или отправить в темницу, но вы не заставите меня говорить, если я этого не хочу. Вы могли бы уже заметить, что я не трус. – Он выпрямился и, не дрогнув, выдержал бешеный взгляд Ромбара.

– И все-таки мне кажется, что мы договоримся, Скампада, – сказал Ромбар, внезапно успокоившись. – Что ты здесь делаешь?

Скампада мгновенно понял, куда тот клонит.

– По желанию его величества составляю генеалогическое дерево рода Кельварна, – нехотя ответил он.

Ромбар усмехнулся, увидев независимо-обиженное выражение лица сына первого министра.

– Мне нужно кое-что поискать в библиотеке, и я не хочу, чтобы мне мешали, – подчеркнул он каждое словo. – Я сейчас пойду к Норрену, и не успеют объявить обед, как тебя не будет во дворце. Естественно, я позабочусь о том, чтобы тебя сюда больше не пускали.

– Но, ваша светлость… – встревожился Скампада.

– Если ты расскажешь мне все, что ты знаешь о ее судьбе, я даю тебе сутки времени на то, чтобы ты закончил свои дела. И обещаю не говорить Норрену, кто ты такой и чем занимаешься. Подумай, вдруг это не менее ценно, чем деньги.

Скампада опустил глаза и задумался, прикидывая что-то в уме.

– Меня устроит, если его величество примет мою работу завтра с утра.

– Я попрошу его об этом.

– Договорились. – Недовольно вздохнув, Скампада начал объяснения:

– Вы, наверное, уже поняли, ваша светлость, что я не хотел причинить зла. Все само собой катилось к этому. Я пытался рассказать ему о вас поделикатнее, чтобы он не слишком разгневался, и не мог даже представить себе, что он придет в такую ярость. Я был еще молод тогда.

– Дальше, – нетерпеливо качнул головой Ромбар.

– Я не ожидал, что Берсерен посмеет посадить сына Паландара в темницу.

– Я тебя не об этом спрашиваю! – начал сердиться Ромбар.

– Но это имеет отношение к тому, что я хочу рассказать, – искоса глянул на него Скампада. – Берсерен не мог долго держать вас под замком, поэтому позаботился о том, чтобы вы не разыскивали ее, когда окажетесь на свободе. Он объявил, что казнит провинившуюся рабыню, но на костре была сожжена совсем другая женщина.

– Кто?

Скампада чуть запнулся, но ответил:

– Жена Берсерена, Варда. Он давно хотел от нее избавиться. Ей завязали руки, рот и надели мешок на голову. В нем ее и повели на костер. Никто не заподозрил подмены.

– Никто, говоришь… а ты? Скампада поджал губы и нахмурился.

– Мне неприятно это вспоминать, – сказал он, – но я был одним из тех двоих, кого Берсерен послал за ней. Я не знал тогда, для чего это нужно.

Меня, сына первого министра, он заставил выполнять работу палача! Берсерен вовсе не человек чести, ваша светлость.

– Без тебя бы не догадался. Он удостоил тебя доверия, которое ты заслужил своим доносом.

– Может быть, – весь вид сына первого министра говорил, что издевка здесь неуместна, – потому что раб, который был со мной, расстался с жизнью. Его в тот же день тоже сожгли на костре, а затем Берсерен распустил слухи, что его жена сбежала с этим рабом.

Ромбару не нужно было напрягать память. Он помнил все до мельчайших подробностей – и тот костер, и женщину, горевшую в нем.

Приготовившись поймать Скампаду на лжи, он впился взглядом в его лицо.

– Там, на костре, была только одна женщина, – сказал он. – Я все видел из окна темницы.

– Был и второй костер. – Скампада медленно произнес, выделяя каждое слово:

– Его установили по другую сторону дворца, против окон ее темницы. Как вы думаете, что сказал ей Берсерен про этот костер?