На столе, неподалеку от свечи, на куске материи лежал другой мех — светло — желтый и более жесткий. В то время как Арриэтта разглядывала его, мех зашевелился. Что это? Кошка? Лисица? Арриэтта замерла на месте, но… Да, теперь у нее не оставалось сомнений: мех шевелился, он перекатился из стороны в сторону и вдруг взлетел вверх.

Арриэтта судорожно глотнула воздух — чуть заметный звук, однако он был услышан.

Из-под копны волос на нее глядело сонное, освещенное свечой лицо. Оба молчали. Наконец уголки огромного рта поднялись вверх — мальчик улыбался. Со сна он казался таким юным и совсем безвредным. Рука, на которую он положил голову, свободно свисала со стола; с того места, где стояла Арриэтта, она заметила, что пальцы его были расслаблены. Где-то над ее головой тикали часы, ровно горела свеча, освещая мирную комнату, в очаге слегка потрескивали угли, падая на решетку.

— Привет! — сказала Арриэтта.

— Привет! — откликнулся Том.