Он не должен был так говорить, но ведь сказал. И при этом выглядел как человек, отдающий отчет в своих действиях. Ни капли смущения во взгляде, равно как и нахальства, и наглости.

– Вы заключили меня в свои объятия?

Зато Ульяне показалось вдруг, что она краснеет. Надо срочно брать себя в руки.

– Образно, разумеется. Я предложил вам цену, ниже которой есть только полная телесная близость. Но вы же не ляжете ко мне в постель?

Ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы не возмутиться. В конце концов, она не кисейная барышня, чтобы краснеть перед нахалами.

– Образно?

– Ну, разумеется, образно, – не моргнув глазом ответил он.

– Но ведь я могу лечь к вам в постель натурально.

Это была провокация с ее стороны. Раз уж Кораблев навязал ей столь дерзкий стиль делового общения, почему бы и ей не ответить ему тем же.

– Это предложение? – с фирменной своей невозмутимостью отозвался он.

– А если да, вы его примете?

Она вдруг поймала себя на мысли, что ей нравится провоцировать его.

– Женщина вы красивая, видная… Но ведь предложение не поступало.

– А вдруг?

– Когда поступит, тогда и поговорим.

И все-таки она смогла его смутить. Взгляд потерял прежнюю твердость, зато в нем появился похотливый блеск.

– Ты переспишь со мной и скинешь цену? – спросила Ульяна, неожиданно перейдя на «ты».

Еще один способ выбить делового партнера из колеи, особенно если он лет на десять старше.

– Может, и скину.

– Интересная у вас манера вести дела, господин Кораблев, – язвительно усмехнулась она. – Вы заключаете клиента в тесные объятия, намекая на интимную близость. А если клиент – мужчина? Вы и с мужчинами спите?

Это было чересчур, но Ульяна выросла в бандитском поселке, где у слабых нет своего слова. Не будь у нее крутого нрава, она бы не смогла стать помощницей своего отца, братва просто не воспринимала бы ее всерьез. Но ведь бандиты ее слушались, подчинялись ей. И дело здесь не только в силе характера, но и в остром языке, которого некоторые боялись как огня.

И перед Кораблевым она заискивать не собиралась. Да, она хотела бы поиметь с него выгоду, но ведь на нем свет клином не сошелся.

– Что ты сказала? – тяжело взглянул на нее Кораблев и стал так вдруг похож на Роджера, что Ульяне стало не по себе. – Сплю с мужчинами?

– Это просто к слову пришлось. К тому же ты ведь тащил меня в постель…

– Но ты же не мужик, – все так же зло смотрел на нее Кораблев.

– А если бы я была мужиком?

– Тогда и разговор был бы другой…

– Что ж, я пришлю к вам своего мужа. Надеюсь, вы не потащите его в постель.

– Я и тебя в постель не тащил.

Кораблев не просто смотрел на Ульяну, он давил на нее взглядом. И это получалось у него так же хорошо, как в свое время у Роджера. А вот она чувствовала себя плохо. Хоть за голову хватайся, и вон из кабинета.

– Но намекали.

– Ты сама себе все придумала.

– Ну, извините…

Не должна была Ульяна опускаться так низко, но слишком уж сильное впечатление произвел на нее Кораблев. Мало того, что на «вы» к нему обращалась, в то время как он ей «тыкал», так еще извинилась. Он очень похож на Роджера, поэтому и смог пробудить в ней рефлекторный страх. А может, он и сам по себе очень крут, может, в прошлом был таким же бандитом, как и Роджер. Не зря же он так оскорбился. В криминальных кругах на обвинение в нестандартной ориентации реагируют очень жестко, вплоть до летального исхода. А если такое обвинение предъявлено криминальному авторитету… Надо будет навести справки о Кораблеве, копнуть глубже, глядишь, золотую цепь-ошейник раскопает и пальцы веером…

– За словами следить надо, – смягчился Кораблев.

– Ну, ты тоже хорош, – повеселела и Ульяна. – Я тебе не с панели, а ты меня в тесные объятия…

– Так ведь образно… – небрежно усмехнулся он.

– Не надо образно. Никак не надо.

– Нельзя?

– Нельзя.

– А если с панели, то можно?

– Кто с панели?! Я с панели?!

– Я этого не говорил, – насмешливо проговорил он.

– Но дал понять. Да уж, далеко зашел наш разговор, господин Кораблев.

– А ты раньше чем занималась?

Действительно, гендиректор перешел грань, но, судя по всему, останавливаться не собирался.

– Обломайся, проституткой я не была, – нагрубила ему Ульяна.

– А чего так категорично? Если была, что здесь такого? У меня первая жена интердевочкой была, и ничего.

– И ты всем об этом рассказываешь? – усмехнулась она.

– Нет. Только тебе.

– Почему?

– Да потому что ты крутая баба.

– Я не баба.

– Но крутая. Резкая, острая… – Кораблев ослабил узел на галстуке.

– Какая есть.

– Муж у тебя чем занимается?

– Мы вместе работаем.

– А раньше?

– Неважно.

– Я не думаю, что он какой-то там тюфяк. Крутую телочку только крутой бык может объездить.

– Мой муж не был быком, он был в авторитете.

– Ну, я так почему-то и подумал, – расплылся в улыбке Кораблев.

– Но это все осталось в прошлом.

– У меня тоже все осталось в прошлом, о чем я нисколько не жалею.

Ульяна нашла в себе силы подняться из-за стола.

– Мне уже пора.

– Куда ты?

– Буду думать над вашим предложением.

– Не надо думать, – властно махнул он рукой, и она вернулась на место.

Можно было не сомневаться в том, что этот человек имел над ней власть. Ульяна словно находилась в подвешенном состоянии – настолько слабой она себе казалась и уже презирала себя за это.

– Я понимаю, ты хочешь набить себе цену, но я не уступлю тебе ни цента.

– Даже если я лягу к тебе в постель? – вырвалось вдруг у нее.

– Уступлю. Если ляжешь ко мне в постель, то уступлю.

Он смотрел на нее гипнотическим взглядом, и она вдруг почувствовала себя маленькой девочкой, которую волшебная дудка Крысолова уводила на дно речное.

Бред. Бредовая ситуация. Бредовые мысли в голове.

– Не надо ничего уступать.

Ульяна резко поднялась со своего места и на ватных ногах направилась к двери. Если нет возможности потушить пожар, от него спасаются бегством.