…и поет «Отцвели уж давно хризантемы в саду». – «Отцвели уж давно хризантемы в саду, / Но любовь все живет в моем сердце больном» – припев популярного русского романса «Отцвели хризантемы». Музыка Николая Харито, слова Василия Шумского.

С. 21. Память вдруг улетучилась, а ее место заполонил страх. – По свидетельству Надежды Мандельштам, «в годы террора не было дома в стране, где бы люди не дрожали, прислушиваясь к шелесту проходящих машин и к гулу поднимающегося лифта». (Цит. по: Мандельштам Н. Я. Воспоминания. М.: Согласие, 1999. С. 412–413.)

И от судеб защиты нет, как сказано у поэта. – «И от судеб защиты нет» – заключительная строка поэмы А. С. Пушкина «Цыганы». Д. Д. Шостакович еще в студенческие годы работал над одноименной оперой. В 1926 г., когда у композитора наступил творческий кризис, продлившийся почти год, рукопись была уничтожена, о чем впоследствии Д. Д. Шостакович писал так: «Не могу сейчас вспомнить почему, но в какой-то короткий период после окончания консерватории я был внезапно охвачен сомнением в своем композиторском призвании. Я решительно не мог сочинять и в припадке „разочарования“ уничтожил почти все свои рукописи. Сейчас я очень жалею об этом, так как среди сожженных рукописей была, в частности, опера „Цыганы“ на стихи Пушкина». (Цит. по: Шостакович Д. Думы о пройденном пути // Советская музыка. 1956. № 9. С. 11.)

Он вспомнил, как мучился от боли в ночь перед операцией аппендицита. Двадцать два раза начиналась рвота; на сестру милосердия обрушились все известные ему бранные слова, а под конец он стал просить знакомого, чтобы тот привел милиционера, способного единым махом положить конец всем мучениям. Пусть с порога меня пристрелит, молил он. Но приятель отказал ему в избавлении. – Из письма Д. Д. Шостаковича Б. Яворскому от 27 января 1927 г.: «Предпочитаю потерять аппендикс, но не вопить от боли во время припадков и рвать в теченьи ночи 22 раза, что со мной случилось в ночь с субботы на „светлое“ (если не ошибаюсь) воскресенье. 〈…〉 Я орал на всю больницу, бил сестер милосердия, „выражался“ последними словами до тех пор, пока не уснул от морфия, кот. мне впрыснули. В то же время… вспоминал Валерьяна Михайловича и просил привести милиционера, чтобы он смилостивился и пристрелил меня. Милиционера не позвали». Болеслав Леопольдович Яворский (1877–1942) – музыковед, педагог, композитор, общественный деятель; был консультантом Д. Д. Шостаковича, Г. В. Свиридова и других композиторов. Валериан Михайлович Богданов-Березовский (1903–1971) – композитор, педагог, ведущий музыкальный критик Ленинграда.

С. 22. …«Герцеговина Флор». Некто потрошит папиросы, чтобы набить трубку… – В общественном сознании папиросы «Герцеговина Флор» и набивание трубки извлеченным из них табаком прочно связаны с образом Сталина. Этому есть свидетельства в литературе, например: «И я шагаю, как генералиссимус, / И мну в руках „Герцеговину Флор“» (А. Иванов, финал пародии на стихотворение Ф. Чуева).

…как сказал доктор на просьбу приставить нос: «Оно, конечно, приставить можно; но я вас уверяю, что это для вас хуже». – Ср.: «Оно, конечно, приставить можно; я бы, пожалуй, вам сейчас приставил его; но я вас уверяю, что это для вас хуже» (Гоголь Н. В. Нос // Гоголь Н. Собр. худож. произв.: В 5 т. Т. 3. М.: Изд-во Академии наук, 1952. С. 84).

С. 23. Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда, как сказал градоначальник при виде жирафы. – «Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда» – цитата из рассказа А. П. Чехова «Письмо ученому соседу», написанного от лица «отставного урядника из дворян», возмущенного тем, что в некоем научном сочинении сказано, будто на солнце есть «черные пятнушки». В данном случае приводится как аллюзия на эпизод, описанный самим композитором: «Когда на репетициях „Клопа“ нас с Маяковским стали знакомить, то он протянул мне два пальца, а я ему в ответ, не будь дурак, один палец протянул. Тут наши пальцы и столкнулись. Маяковский несколько даже опешил. Потому что ему хамство всегда с рук сходило. А тут вдруг „воробей“, от земли не видно, гонор выказывает. Этот эпизод мне запомнился очень хорошо. Поэтому я не реагирую, когда сейчас мне пытаются доказать, что такого не было. По известному принципу: „этого не может быть, потому что этого не может быть никогда“. Так однажды градоначальник сказал, увидев жирафа. Как же, „лучший, талантливейший“ – и такой грубиян. Как-то меня пригласили на телевидение: они там готовили передачу о „лучшем, талантливейшем“. Видно, решили, что и я поделюсь воспоминаниями о том, какой Маяковский был чуткий, добрый и воспитанный. Я рассказал сотрудникам телевидения о нашем с Маяковским знакомстве. Они несколько замялись и говорят: нетипично. А я им отвечаю: почему нетипично, как раз типично. В общем, не состоялось мое выступление» (Шостакович Д. Д. Свидетельство: Воспоминания Шостаковича, записанные и отредактированные Соломоном Волковым. Цит. по: Testimony. The Memoirs of Dmitri Shostakovich: As Related to and Edited by Solomon Volkov. Hamish Hamilton Ltd. London, 1979).

С. 25. Ириновка – деревня в Рахьинском городском поселении Ленинградской области. Известна с 1580 г.; неоднократно меняла название. Население ее составляли русские, финны и эстонцы. История Ириновки связана с именами видных деятелей российской культуры. Императрица Елизавета Петровна в 1747 г. пожаловала т. н. мызу Марисельскую вдове подполковника Марфе Сахаровой за заслуги мужа. Придворный банкир барон Иван (Иоганн) Юрьевич Фредерикс, в 1773 году купивший мызу, построил здесь усадьбу и два стекольных завода. В Ириновке была дача петербургского градоначальника барона П. Л. Корфа. К двухэтажному дому, стены которого облицованы желтым английским глазурованным кирпичом, примыкают лестница, терраса и широкое крыльцо. После 1917 г. в здании некоторое время размещался Шлиссельбургский совет, с 1921-го – больница (см.: Однобокова Л. Здесь лечили защитников Дороги жизни // Всеволожские вести. 2011. 14 сент.). Автором проекта дома в стиле «кирпичного» модерна предположительно был русский архитектор, выходец из Германии И. С. Китнер (1839–1929). В Санкт-Петербурге сохранились построенные им здания: доходный дом на 13-й линии Васильевского острова, д. 20, особняк К. Б. Зигеля на ул. Марата, д. 63, Пальмовая оранжерея Ботанического сада (в соавторстве) и нек. др.

…отец служил на руководящей должности. – В 1910–1916 гг. Дмитрий Болеславович Шостакович руководил «лесными и торфяными разработками на Ириновской железной дороге и по реке Неве… Его жена Софья Васильевна, сын Дмитрий и дочери Зоя и Мария летом отдыхали в Ириновке на даче» (Газета «Ладога». 21.01.2013).

С. 26. Руки: одни выскальзывают, другие жадно тянутся. В детстве он боялся мертвецов: вдруг они поднимутся из могил и утянут его в холодный, черный мрак, где глаза и рот забьются землей. Этот страх мало-помалу отступил, потому что руки живых оказались еще страшнее. Петроградские проститутки не считались с его юностью и неискушенностью. Чем труднее времена, тем настырней руки. – Ср. фрагменты воспоминаний Д. Д. Шостаковича, записанных и опубликованных С. Волковым (с необходимостью цитируются в обратном переводе с английского): «Еще я помню, что в Петрограде было много проституток. Они выходили на Невский проспект по вечерам. Это началось во время войны, они обслуживали солдат. Проституток я тоже боялся. 〈…〉 Я, очевидно, тоже боялся протянутых рук. Рука может схватить вас. Это – боязнь быть захваченным. И, кроме того, чужая рука может отнять еду. 〈…〉 Ребенком я боялся трупов. Я боялся, что они выскочат из своих могил и схватят меня» (Testimony. The Memoirs of Dmitri Shostakovich: As Related to and Edited by Solomon Volkov. Hamish Hamilton Ltd., London 1979).