мысли! Нас обязательно найдут, или мы сами как-нибудь изловчимся… Вот увидишь! Давай лучше подумаем, что нам сейчас делать.

Путешественники уселись. Тима облокотился на футляр с запасными инструментами, а Катя, как она любила делать, обхватила колени руками. Так они сидели некоторое время, погруженные в свои невеселые мысли. Солнце сильно припекало, было душно. В эти часы обычно они прятались от жары в затененных комнатах с включенными приборами домашнего климата. А здесь деваться было некуда. Внизу, в воздушной клетке листа, было ничуть не лучше — не имело смысла спускаться туда. Все-таки от воды шла прохлада.

— Сидим над водой, а искупаться нельзя, — с сожалением произнесла Катя.

— Не стоит, хотя и соблазнительно… Ну, так что же, по-твоему, будем делать?

— Есть у нас хоть какой-нибудь способ подать о себе весточку?

— Кое-какой есть. Вот.

Тима хлопнул рукой по футляру с радиомаяком.

— Да, я тоже об этом думала. Почему бы, собственно, нам его сейчас не установить?

— Это, конечно, сделать просто, но я побаиваюсь. Кто его знает, насколько надежен наш лист? Вдруг его возьмет да и перевернет какое-нибудь животное! Нет, нельзя рисковать, особенно сейчас. Да и вряд ли уже начались поиски. Нам с тобой, Катя, прежде всего следует подумать о более надежном убежище, чем этот лист.

Тима начал подробно излагать свои соображения.

Кленовый лист был огромен по сравнению с крохотными путешественниками, действительно целый остров. Но он скоро увянет. Откуда же тогда брать крахмал и сладкий сок? А запасов в баллонах при экономном расходовании хватит дня на два, самое большее. Значит, нужно поискать такое место, где оказался бы «и стол и дом». Самое лучшее — это белая кувшинка нимфея. Если посмотреть в уменьшитель, то кувшинок здесь много, а им, собственно, и одной хватит. Ее твердые, глянцевитые листья стоят на месте, прикрепленные к корневищу под водой. Не страшен будет и ветер — он никуда не погонит ни лист, ни цветок. Сами они всегда смогут укрыться внутри листа. Это будет отличный дом. И там, не боясь превратностей судьбы, можно установить радиомаяк. Он посылает, правда, очень короткие волны, но в пределах видимости их можно уловить.

Катя слушала, одобрительно кивая головой.

Тима прав — надо переселяться на кувшинку. Разумеется, это проще сказать, чем сделать. Сейчас ветер дует как раз в нужном направлении. Хорошо, если он не изменится. Тогда, возможно, к вечеру они доберутся до «порта Белой нимфеи» — так назвали путешественники эту желанную гавань.

Досадно, что приходится сидеть сложа руки и ждать, когда ветер соблаговолит доставить их в «порт», но ничего не поделаешь.

— Только бы поскорей добраться до кувшинки! — сказала Катя. — Здесь меня не оставляет ужасно неприятное ощущение — того и гляди, перевернешься в воду или…

Не успела Катя договорить, как лист накрыла чья-то огромная тень. В ту же минуту путешественники почувствовали, что «почва» колеблется у них под ногами. Катя и Тима схватились за шлемы, хотели было надеть их, но лист успокоился. Путешественники сидели тихо, боясь пошевельнуться. Какое-то огромное существо опустилось на лист неподалеку от них. Они увидели высоченные столбы, сплошь покрытые длинной щетиной, и огромные сверкающие шары. Шары переливались всеми цветами радуги. Внизу, под ними находились чудовищных размеров створки с зубчатыми краями. Эти створки беспрерывно были в движении: то открывались, то закрывались. Туловище было так велико, что путешественники не могли охватить его взглядом.

— Экое чудище! — спокойно сказал Тима и потянулся за уменьшителем.

Катя с трудом пыталась унять охватившую ее дрожь.

— Да это стрекоза! — Тима сказал это так радостно, словно давно ее поджидал. — Обыкновенная стрекоза-коромысло. Ты только посмотри на нее, Катюша!

В уменьшителе это чудовище приняло самый невинный вид. Прозрачные крылья, длинные, покрытые волосками ноги. Продолговатое туловище. Удивительные глаза охватывают всю голову. Стрекоза могла смотреть одновременно во все стороны. И не так-то просто было добыче ускользнуть от ее внимания.

— Хорошо, что мы такие маленькие, — тихо сказал Тима. — Она нас не видит. А то, пожалуй, ей пришла бы в голову фантазия закусить нами.

— Значит, наш крошечный рост имеет и свои преимущества, — заметила Катя.

Она опустила уменьшитель, и снова перед ней возникло гигантское существо.

Стрекоза немного посидела, посидела и поднялась, снова изрядно всколыхнув лист. Путешественники с завистью следили за ее полетом. Вот бы им такие крылья!

Не успела стрекоза скрыться из глаз, как появилась новая гостья. О своем приближении она предупредила сильным жужжанием. Оно становилось все сильнее, и опять лист заколебался под тяжестью непрошеного посетителя, весьма страшного на вид. Оно было хоть и меньше первого, но достаточно большим, чтобы внушить ужас. Рыжее, волосатое, оно с шумом уселось на лист и затихло.

— Посмотрим, что это такое, — сказал Тима.

Оказалось, что на этот раз путешественников навестила пчела. Наверное, она нагрузила сладким нектаром полный зобик и присела по дороге немножко отдохнуть. На задних ногах у нее Тима увидел по корзиночке из волосков; там лежали два желтых шара. Пыльца!

Пчела не засиделась долго. Крылья ее затрепетали. С низким жужжанием пчела поднялась и скоро скрылась в западном направлении.

— Вероятно, летит к себе в улей, домой… — задумчиво произнес Тима. — Я знаю, где они находятся, эти ульи. Недалеко от нашего дома есть один любитель-пчеловод. Мама у него покупала свежий мед, в сотах. Я очень люблю мед именно в сотах. А ты, Катя?

— Нет, я к нему равнодушна… А вот сесть бы к ней в корзиночку вместо пыльцы да полететь в Джохор — от этого я бы не отказалась.

— Да, при условии, если бы она доставила нас в лабораторию.

— Это я просто так сказала. Мечтаю…

— А я всерьез подумал. Такой перелет мог бы состояться, если бы у нас было средство, во-первых, заставить ее подождать, пока мы заберемся в корзиночку, а во-вторых, если бы мы могли управлять ее полетом.

— Если бы, да если… Что говорить, Тима, все это чепуха!

Над водой все время летали, большие птицы. Они быстро-быстро взмахивали крыльями и проносились прямо над головой. Но это вовсе не были птицы, а всего лишь бабочки.

Вот по воде, мимо листа, едва не задевая его, пронеслись чьи-то колоссальные ноги, как столбы; они были густо покрыты чем-то похожим на волосы, только волосы эти были очень, очень толстые.

Тима теперь