Украшений в комнате было лишь два, если их можно назвать таковыми. Первое – это гобелен с картой Поречского уезда, изготовленный вручную некими талантливыми вышивальщицами, украсившими ее гротескными фигурами былинных и сказочных персонажей и диких животных, в числе которых можно увидеть и медведя с барсуком и даже бобра с лисицей. Вторым украшением был портрет отца – старого штабс-капитана: в полный рост, в треуголке, парадном мундире и двумя орденами; одна рука его упиралась в бок, другой приподнимал украшенную драгоценными камнями рукоять шпаги. Последний предмет удался художнику лучше прочих и изображен был с куда большей выразительностью, нежели предметы одежды или шелковая драпировка с барабаном, создающая торжественный фон. Напротив него стояла Авдотья Никитична, оказавшись лицом к лицу с этим портретом, и смотрела на покойного мужа странным взглядом из-под нахмуренных бровей, который люди, незнакомые с ней, определили бы как выражение горькой злости и недовольства. Однако ничего подобного в нем не было. На самом деле к изображенному на портрете она испытывала истинное почтение, а странно нахмуренные брови и сузившиеся глаза являлись лишь невинным следствием ее близорукости и попыток заставить свое зрение сменить расплывчатые очертания объектов на четкие линии.

– Вот, Леонтий. Приехал наш сыночек, – тихим голосом сказала Авдотья Никитична, смахивая платком какую-то пыль с полотна. – Мы сейчас позавтракаем, да сходим к тебе на могилку. Заждался, небось.

* * *

Если полдень здесь проходит в постоянной работе и напряжении, то вечер вносит в мою жизнь необходимую душе толику благодушия. Приглушается на небе золотое сиянье, этот резкий дерзновенный блеск, который слепит глаза и немного раздражает, сдает позиции и убегает за горизонт. Теперь умиротворенное, дружелюбное небо изливает нежность и мир, и проникающие в душу чувства вселяют в нее такую же нежность и умиротворение. Это редкий миг, когда небо и душа сближаются в понимании друг друга, и стоит замереть и оглядеться. Гибкие как девичий стан стволы вишни стоят неподвижно и смотрят почти как разумные существа, слегка шевеля листьями. Чуть дальше, в роще, раздаются тихие и короткие трели птиц, и в этих звуках угадывается сознание уюта и счастья в родном гнезде. Там, за речкой, утомленное, сытое стадо вереницей бредет с пастбища и останавливается на водопой у запруды, где под ивами лениво плещется вода. Сейчас зазвонит колокол к вечерней дойке, и хозяйки во всех домах станут готовить ведра. А пока запоздалый воз с сеном скрипит на темнеющей дороге к мосту. Все так спокойно, так просто и нежно, дорогая моя Смоленщина, что, сидя где-нибудь на деревянной колоде, я всей сущностью чувствую проникновенную благость природы. Я в таком согласии с ней, что душа моя, огрубевшая в мирской грязи, уже не помнит ни одной мысли, которую нельзя было бы рассказать святому. Об одном сожалею, что миг сей длится недолго.

Встреча с приехавшим «родственником» и мной произошла следующим вечером и началась с разочарования. Саша не завоевал моего расположения с первых минут общения ни интересной наружностью, ни словесной ловкостью. Он не был мягок или резок, скорее безразличен, а манеры его обретали привлекательность лишь при более близком знакомстве и то с натяжкой. Застенчивость мешала ему показывать себя с выгодной стороны, но, когда он преодолевал эту природную робость, все его поведение говорило об открытой и благородной натуре. Ему был присущ немалый ум, прекрасно развитый образованием, о чем свидетельствовало наличие множества книг в его комнате и правильность речи. Но у него не было ни способностей, ни склонности отличиться на каком-либо полезном для карьеры поприще, как того желали покойный Леонтий Николаевич и Авдотья Никитична. Конечно, родителям не терпелось, чтобы сын занял блестящее положение в свете или хотя бы подобающее среднестатистическое для создания крепкой семьи. Возможно, в ожидании этих великих свершений они удовольствовались бы и тем, чтобы Сашенька просто продолжал военную карьеру и закончил ее как минимум в майорском чине. Но Александра не влекли ни карьерный рост, ни выгодная женитьба. Сам он мечтал лишь о домашнем уюте и тихой жизни частного лица, иногда путешествовать, изучать мир, но все после того, как выйдет в отставку.

Беседуя с ним на отвлеченные темы и по существу, я плавно переходил к основной цели его приезда, а именно получению доли наследства.

– Дядя успел перевести все активы в билеты, иностранные, – сказал я, доставая сложенную втрое бумагу, – и завещал нотариальным актом, совершенным еще за неделю до смерти, весь капитал мне и своему брату. А так как Леонтий Николаевич, царство ему небесное, скончался, то его деньги принадлежат тебе.

– И какая там сумма? – спросил Саша.

– Внушительная, – ответил я, выкладывая на стол стопку пятисотфранковых банкнот. – Двадцать пять тысяч франков. Надеюсь, обойдемся без стряпчего.

– К черту деньги! – вдруг сказал Саша. – Расскажите, как умер дядя?

– Подробности мне не известны, знаю только, что последнее время он испытывал недомогание и много времени проводил в постели. Морской воздух и пляжи в Биаррице ему не помогли. Я думаю, его отравили.

Александр явно удивился моему ответу, и на пару секунд его выражение лица говорило именно об этом. Его брови высоко поднялись, а нижняя челюсть слегка опустилась, не говоря уже о широко раскрытых глазах – зеркале души.

– Какая страшная смерть… Я как-то почитывал трактат Амбруаза Паре о ядах, жуть. Странно, хоть мы и не были знакомы, а отец никогда не рассказывал о своем брате, и бабушек с дедушками, которые хоть что-то могли поведать, не застал во здравии, я все же испытываю печаль и горечь. Искренне сочувствую.

– Спасибо, – ответил я. – До этого года я тоже о вас ничего не слышал, так что, думаю, пришло время узнать друг друга поближе.

– Право, не знаю, – с некой растерянностью произнес Саша, – будет ли у нас такая возможность. Мне послезавтра уже надо выезжать, а есть еще некоторые неулаженные дела, и хотелось бы как можно больше провести времени с матушкой.

– Жаль, что на что-то серьезное времени никогда не хватает. Впрочем, за столь короткое общение, я понял, что доверять вам можно, а посему я хотел бы сделать предложение.

– Если вы станете настаивать, – вдруг перебил меня Саша, – чтобы я выкупил обратно имение, то спешу вас разочаровать: полученные от наследства деньги едва покроют мои долги.

– Пожалуйста, дослушайте меня. Речь пойдет совершенно не об этом.

– Прошу простить мою неучтивость, – извинился Саша. – Просто с самого начала разговора я ждал этого предложения.

– Так вот, уже сейчас в армии идет реорганизация, и, дай бог, в будущем году мушкетерские полки, наконец, получат новые пехотные ружья, и недоразумение Аустерлица более не повторится. Как вы заметили, в Борисовке построен небольшой экспериментальный завод, где помимо прочего изготовляется новейшее оружие, и было бы неплохо, если вы, отправляясь в полк, взяли с собой несколько штуцеров. Задача следующая: до конца года вооружить свое подразделение предоставленным оружием и испытать его в походных условиях, произведя не менее одной сотни выстрелов из каждого образца. Естественно, подготовить грамотный отчет.