— Ты хочешь получить обратно своего любимца? — поинтересовалась Варя, глядя прямо ему в лицо. — Я ведь вижу, как он тебе дорог. — Дроу кивнул, прожигая ненавидящим взглядом дерзкую человечку. — Хорошо! — Насильно подтащила рухала, остановилась, не доходя всего лишь несколько шагов до его хозяина. — Дай мне цепь, я надену на него, а дальше ты сам.

Дроу бросил ей новый ошейник, обвязал вокруг своего пояса другой конец цепи; порванный старый остался в реке.

— Прости, Беляк. — Варя опустилась на колени рядом с рухалом и услышала за спиной недовольное: «Его зовут Дрог». — Но тебе нужно возвращаться к своему хозяину, а мне — идти дальше. — Она протянула ошейник к морде зверя, тот принялся благодарно вылизывать ей руки, послушно опустил голову и дал надеть его. — Я была рада с тобой повстречаться. — Ласково погладила его по голове и быстро отошла. — Забирай своего питомца.

Дрог рванулся за девушкой, но Тессаель с силой потащил его на себя. Зверь жутко взвыл, начал грызть цепь, раня себя до крови, а Варя отвернулась, чтобы не видеть, как рухал ломает себе клыки об чёрный металл, и с силой зажала ладонями уши, чтобы не слышать его отчаянные вопли.

Тессаель обернулся и прокричал:

— Я даю вам время до полуночи! — Обвёл презрительным взглядом паломников: — Если до этого времени вы не успеете уйти с моей земли, я буду вправе сделать с вами всё, что пожелаю. — Поднял руку и указал на девушку, стоящую к нему спиной: — А её я убью первой!

— Да как ты смеешь! Ты не имеешь на это права, — заявил Гладиус. — Паломники неприкосновенны! А что касается наёмников… Узнав о том, что ты сотворил, они приговорят тебя к смерти. И мы, конечно же, не успеем уйти до полуночи с твоей земли, мы сюда почти два дня добирались.

— А кто вообще узнает, что вы были на этих землях? — зло усмехнулся Тессаель. — Вас здесь не было!

И дроу, как по волшебству, тут же исчезли, только жалобный вой несчастного зверя доносился из полумрака леса.

Варя так и стояла на одном месте, вздрагивая каждый раз, когда из леса доносился вой несчастного животного. Но поступить иначе она не могла!

«Это всё моя магия. Будь она неладна! Даже зверь пострадал от неё. — От слёз щипало в глазах; часто-часто заморгала, чтобы позорно не разреветься. Получалось, что все, кто к ней хорошо относился, делали это только из-за того, что чувствовали её дар. Украдкой посмотрела на Таниеля, перевела взгляд на Дариуса, на Кирана. — Как же мне с этим жить, зная, что я всего лишь батарейка для них? Светлячок. — Горько усмехнулась, вспоминая прозвище, которым её наградил ведьмак. — Они не виноваты в том, что тянутся ко мне! — Незаметно стёрла со щеки катившуюся слезу, распрямила поникшие плечи и ласково улыбнулась Дару, который всё это время с подозрением поглядывал на неё и о чём-то тихо переговаривался с Гладиусом. — Нельзя расслабляться! Сейчас самое главное — дойти до Верхней Синдалии, а там я просто спрячусь, как все остальные волшебницы этого мира. — Почему-то от этой мысли в груди что-то сжалось в тугой узел, принося нестерпимую боль. — Но так будет правильно! Никто больше из-за меня не пострадает!»

Решение было принято. Боль постепенно ушла. Она взглянула совсем другими глазами на окружающих её наёмников и эльфов.

«Добраться до долины и уйти из их жизни навсегда — такая моя доля!»

Стихли вопли зверя. Исчезли дроу: вот они ещё стояли, целясь в эльфов, а через миг уже растворились в глубине леса. Наступила зловещая тишина. Все чувствовали, что за ними незримо наблюдают. Ведьмак устало опустился на камень, его руки повисли плетьми. Варя бросилась к нему.

— Киран, — тихо позвала она, боясь дотронуться. — Я могу тебе как-нибудь помочь?

— Эх, Варя, Варя, — он с усилием поднял голову и посмотрел на неё затуманенным взглядом. — В этом ты вся и есть — огромное сердце, чистая душа!

— Да ну-у-у, — возмущённо протянула она. — Какая ещё чистая душа? Ты не знаешь, как я умею мухлевать в «дурака». А ещё могу трёхэтажным матом покрыть так, что мало не покажется. И от души врезать в морду любому обидчику. — У ведьмака даже глаза открылись от такого откровения. — Да, да, — подтвердила она, принимая его изумление за сомнение.

— Не верю! — тихо произнёс Киран, пытаясь подняться на ноги, но не удержался и начал заваливаться вперёд лицом.

Варя подхватила его, обнимая за пояс и не давая упасть. Отчего-то вся его спина была мокрая и липкая.

— Вот и я дождался, — произнёс он в её макушку непонятную фразу и потерял сознание.

— Дариус! — завопила Варя, едва удерживая ведьмака.

Оборотень тут же подлетел к ней, и они вместе осторожно уложили раненого на землю.

— Что с ним? — с тревогой спросила Варя, опускаясь рядом на колени. Но тут она увидела свои руки, они были в крови, посмотрела на ведьмака. Быстро откинула плащ. В спине торчал обломок стрелы, наконечник, похоже, задел лопатку. — Да как же ты с этим ходил?

— И ходил, и бился, и даже умудрялся колдовать, — ответил ей Одоир. — Надо бы эту штуку выковырять у него из спины. — Вложил в руки девушки свой нож. — Давай-ка, девонька, займись этим! А я сейчас принесу чистое полотно и травяной отвар, специально брал для таких целей. — Обратился к кузнецу, который появился на поляне со всеми остальными паломниками: — Пошли, наших с реки заберём.

— Но я не умею, — промолвил Варя, разглядывая оружие в своих окровавленных руках, усиленно соображая, что такой штукой вообще можно сделать. «Уж точно не произвести операцию по удалению инородного тела».

Но Одоир повернулся и зашагал вместе с Ройгом в сторону общей повозки, которая так и стояла посередине реки.

Варя бросилась к воде, чтобы вымыть руки и нож: мало ли, что Одоир до этого делал им. Набрала полную ладошку речного песка и принялась оттирать себе руки, а затем и лезвие. Проследила взглядом за мужчинами. Они осматривали общую повозку и что-то обсуждали между собой, а потом зашагали обратно.

Варя терпеливо дожидалась их возвращения. Ей нужна была чистая ткань, чтобы сразу перевязать раненого. Одоир нёс старика на спине, а Лана ехала на плечах у своего отца. Мужчины шли к берегу и спорили между собой.

— А я тебе говорю, надо переносить вещи из общей повозки и как-то распределять по остальным телегам, — Аргоз попытался оглянуться, не удержался и невольно съехал вниз. — И делать это надо прямо сейчас.

— Да о чём ты говоришь, дед? — Одоир подкинул свою ношу, возвращая на прежнее место. — Мы только время потеряем. Тут одно из двух: попробовать починить ось или же бросать пожитки и улепётывать отсюда как можно быстрее.

— Какой бросать? — возмутился Аргоз. — Там же в каждом мешке чьё-то добро, его собирали в дорогу, может, у людей больше и нет ничего!

— Да понимаю я это, — удручённо вздохнул Одоир. — Но обстоятельства изменились. Нам лопоухие условие поставили — убраться с их земли до полуночи, а если не успеем, они вольны будут сделать с нами, что им вздумается.