— Если Габриэль узнает, что вы пришли ко мне, он выполнит свое обещание, — с искренней горечью сказала Эльза, когда Бен устроился в одном из кресел.

— Я его не боюсь, — горячо добавил Бен. — Я попробовал держаться от вас подальше, дорогая Эльза, но это невыносимо. Я так не могу — знать, что вы здесь, в этом городе, что вы ходите по этим улицам и дышите этим воздухом… Знать и не сметь приблизиться к вам.

— Я за вас боюсь, — откровенно сказала Эльза. Ей даже представлять не хотелось, что сделает Габриэль, когда узнает о том, что Бен пришел к ней с предложением руки и сердца.

«А сам Габриэль ничего тебе не предлагает, — снова ожил внутренний голос. — Через пару свиданий все вернется, как было. Ты снова станешь любовницей королевского палача, и всех твоих привилегий — только то, что он тебя не душит».

Эльзе казалось, что она бредет в тумане.

— Кто он вам? — с горечью произнес Бен. — Муж, отец, брат?

— Нет, — вздохнула Эльза, прекрасно понимая правоту Бена. — Нет, Бен, он мне не муж, не отец и не брат.

— Тогда и распоряжаться вами он тоже не смеет! — воскликнул Бен. — Я понимаю, что он племянник короля, но вы — не рабыня. Вы имеете право выбирать свою судьбу.

Он умолк и нервно сжал переносицу, а потом совсем негромко произнес:

— Эльза, я помню, какой вы были в Лесном Углу, когда его увидели. У меня стоит перед глазами ваше лицо. Поверьте, я никогда не видел, чтоб женщина была так испугана. Эльза, вы можете бояться вашего любовника. Вы можете жалеть его — Магда жалеет, даже очень. Даже плакала сегодня. Но Эльза… — Бен смотрел так, словно хотел вырвать из сердца все чувства и вложить их в слова. — Вы никого не должны спасать ценой собственной жизни.

Эльза с грустью подумала, что Бен во многом прав. Габриэль не перестанет быть Привратником Смерти и королевским палачом, он не отречется от самого себя, а значит рано или поздно та жестокость, которую он носит в себе, выплеснется снова. Но она помнила, каким Габриэль был сегодня на набережной, какой мягкой мечтательностью было наполнено его лицо, и ответила:

— Дайте мне время, Бен, — твердо сказала Эльза. — Я не могу обещать вам ни своего согласия, ни своей любви. Но если ваши намерения действительно серьезны, то я прошу вас подождать.

— Я готов, — решительно ответил Бен, и в его глазах появился энергичный блеск. — Я буду ждать столько, сколько потребуется. И если вы скажете «нет», я никогда вас больше не потревожу.

— Месяц, не больше, — сказала Эльза, полагая, что ей хватит этого времени, чтоб определиться окончательно и понять, на что рассчитывает Габриэль. — Не хочу вас обманывать, Бен, и быть с вами неискренней. У меня достаточно глубокие отношения с Привратником Смерти. Просто попробуйте понять и не злитесь, что я не приняла вашего предложения.

Бен улыбнулся — и эта улыбка была настолько живой и светлой, что Эльзе сразу стало легко.

— Я не злюсь, Эльза, — ответил он. — Я просто вижу перед собой девочку, которая настолько запугана, что перестала воспринимать страх и теперь считает его любовью. Хорошо, я приду через месяц.

Когда они вышли в прихожую, и Эльза снова увидела букет, огромный и какой-то нелепый, как и сам Бен, то сказала:

— Спасибо вам. И за букет, и… — она не нашлась, что сказать дальше. Бен улыбнулся и легонько ткнулся губами в Эльзину щеку — так он мог поцеловать сестру или мать.

— До встречи через месяц, — сказал он. — А если понадобится раньше, то я живу на Веффольском холме, дом девять.

— Я запомню, — улыбнулась Эльза, надеясь, что этот адрес никогда ей не понадобится. — До встречи.

В Красных комнатах все было, как всегда.

Габриэль прошел в лабораторию, постоял возле рабочего стола, потом вернулся в кабинет со стойкой с ядами, пробежался пальцами по пробкам. Все в идеальном состоянии, все готово к работе даже сейчас, поздним вечером. Прислуга зажгла лампы, и Красные комнаты налились уютным теплым светом. Если не знать о том, что здесь происходит, то можно считать, что это квартира какого-нибудь ученого или исследователя, который предпочитает работать на дому, а не в стенах академиума.

Это спокойствие и предсказуемость нравились Габриэлю. Он вынул из ящика стопку акварельной бумаги и подумал, что, должно быть, просто привык ко всему этому. Привык и теперь не знает, как впустить в свой мир что-то другое. Да и нужно ли впускать?

По большому счету, ему нравилась та жизнь, которую он вел. Работа в Красных комнатах, нарциссы, редкие визиты в «Зеленый огонек» и ежедневные пикировки с принцессой Августой заполняли ту пустоту, что поселилась в душе Габриэля после того, как его вынули из развалин экипажа. А потом появилась Эльза, и она была настолько не похожа на все, что случалось с ним до этого, что Габриэль захотел ее присвоить.

Он вынул ящик с акварелями, карандаши и кисти, набрал воды в маленький стакан и, устроившись на привычном месте, в кресле, принялся набрасывать рисунок. Свежие нарциссы в вазе теперь не казались пугающими — просто красивые весенние цветы, которые по его прихоти цветут круглый год. Какая разница, что болван ботаник назвал их короной мертвых…

Тишину Красных комнат нарушил негромкий стук, а затем дверь открылась, и послышались быстрые легкие шаги. Габриэль отложил карандаш — вот так, не дожидаясь разрешения войти, здесь могут появиться только принцы или принцессы.

— Добрый вечер, — Вера выглянула из-за дверей и спросила: — Чем занимаешься?

Вместо ответа Габриэль продемонстрировал ей бумагу с наброском. Вера прошла в комнату, опустилась на диванчик и спросила:

— Ну, как твои успехи?

Габриэль неопределенно пожал плечами.

— В целом все хорошо, — ответил он, не понимая, с чего это Вера вдруг решила принять такое участие в его судьбе. Должно быть, ее эмансипированному высочеству просто скучно.

Вера усмехнулась так, словно ожидала услышать более развернутый ответ.

— Ты в своем репертуаре, Габриэль, — сказала она. Габриэль только плечами пожал. Его сейчас больше интересовали колокольцы нарисованных нарциссов, чем разговор с двоюродной сестрой.

— Ты так говоришь, словно это плохо, — все-таки произнес он. Вера пожала плечами, сцепила длинные пальцы на остром колене. Надо же, как тесен свет — она знакома с этим ауф Пересом. Может, они составят пару?

— Ну все, не будь букой и не стесняйся, — велела Вера. — Рассказывай, чем кончилась ваша прогулка.

Габриэль снова пожал плечами. Тщательно сполоснул кисточку в стакане.

— Это была хорошая прогулка, — признался он. — Совсем как в старые времена, когда я ухаживал за Анастази. Были на набережной, потанцевали у ротонды. Поцеловались.

Вера посмотрела на него с теплом. Тем взглядом, которым мало кто смотрел на Привратника Смерти.