Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ты просто?..
Я покачала головой, не зная, как закончить предложение.
— Мой брат поможет тебе пройти через это, Скайлар, ты должна это знать.
Отэм посмотрела на меня большими искренними щенячьими глазами, и я чуть не рассмеялась. Было так очевидно, что она хотела, чтобы О'Ди мне понравился. Это стало еще более заметным, когда она продолжила:
— Он очень конкурентоспособен. Очень амбициозен. И я не слепа к его недостаткам. Я знаю, что он может быть безжалостным. И холодным. Но это наш дядя, его воспитание сделали его таким. Ничего никогда не было достаточно хорошо, и, хотя мне было все равно, потому что у меня был Киллиан, мой брат тоже нуждался в ком-то. Он был для меня как родитель, поэтому я всегда получала поддержку и любовь. Но Киллиан потерял свою, когда умерли наши родители. У него не было старшего, кто мог бы защищать и любить его. Его отец — преступник, который провел больше времени в тюрьме, чем на свободе, сейчас он за решеткой, а мой дядя…
Долгое время Киллиан хотел, чтобы Джеймс любил его, чтобы был рядом, когда жизнь становится тяжелой. Но когда понял, что этого не произойдет, попытался что-то доказать дяде. За годы своей работы он принес лейблу больше успеха, чем тот видел за все свои тридцать лет. Как ты думаешь, мой дядя признает это? Никогда. И как бы я ни пыталась убедить Киллиана в обратном, все это только заставляет его стремиться быть все лучше и лучше, чтобы получить это неуловимое похлопывание по плечу.
— Этого никогда не будет. — Отэм выглядела разбитой. — И я не хочу, чтобы мой брат потерял себя, пытаясь это сделать.
— Как Сизиф, — пробормотала я, чувствуя, как мне становится грустно за О'Ди. — Катить этот проклятый валун вверх по склону только для того, чтобы он скатился вниз. Вечность тщеты.
— Именно. Но в случае с моим братом, в один «прекрасный» день, этот валун скатится вниз и расплющит его.
Чувствуя себя так, словно на мои плечи легла тяжесть, я тяжело вздохнула.
— Зачем ты мне это говоришь, Отэм? Я очень сомневаюсь, что О'Ди обрадуется, если узнает, что ты рассказываешь мне о нем что-то настолько личное.
Отэм замерла перед обувным магазином и, казалось, будто умоляла меня взглядом. Пешеходы мелькали в моем периферийном пространстве, как размытые пятна.
— Ты совершенно права. Киллиан был бы так зол на меня, поэтому я попрошу тебя не говорить ничего из этого. Но я беспокоюсь о вас обоих. Я беспокоюсь о том, что случится, когда таблоиды начнут стучать, потому что мы знаем, что они это сделают, Скайлар. Я беспокоюсь о тебе и о своем брате. И я не хочу, чтобы ты его ненавидела.
— Я не испытываю к нему ненависти.
— Не сейчас, — сказала она почти пророчески.
В замешательстве я покачала головой
— Почему? Какая разница, если я буду его ненавидеть?
Отэм медленно и неуверенно выдохнула.
— Потому что он сам на себя не похож. Он уже несколько недель ведет себя по-другому.
Что-то затрепетало у меня в груди. Я не знала, была ли это паника или что похуже. Как волнение.
— И ты думаешь, что это как-то связано со мной?
Понимающе ухмыльнувшись, Отэм повернулась и пошла дальше.
— Совпадение по времени интересное.
— Мы не общались уже несколько дней, — возразила я, хотя в глубине души знала, что мы не разговаривали эти несколько дней, потому что разделили той ночью некую связь. Я подозревала, что это напугало О'Ди. Неудивительно. Было бы верхом глупости исследовать этот момент.
— Уличная девчонка? — раздался знакомый голос, прежде чем Отэм успела ответить.
Голос привлек мой взгляд ко входу в Аргайл-аркаду. Дрожа в толстовке и спальном мешке, в одиночестве сидела Мэнди.
Я двинулась к ней, не думая ни о чем, игнорируя вопросительный голос Отэм, последовавшей за мной.
— Привет, — тихо сказала я, теперь не скрывая своего акцента. — Как дела?
Мэнди улыбнулась мне своими желтыми зубами.
— В полном порядке. Так что, ты отбросила фальшивый акцент…
Ее взгляд метнулся к Отэм, и глаза слегка прищурились.
— У тебя появился богатый спонсор?
— Это моя подруга.
Я опустилась на колени и огляделась.
— Где Хэм?
— Нет… Я дала ему взбучку.
— Мне жаль.
— Не стоит. Время пришло… — Она вздрогнула, сжавшись в комок. — Этот человек убьет себя. Я не хочу быть там, когда он это сделает.
Ее взгляд упал на мой гипс.
— Что же с тобой случилось?
— Мелкий поганец пытался украсть мою гитару.
Выражение ее лица стало предостерегающим.
— Я всегда беспокоилась о тебе, уличная девчонка.
— Ты была права. Но теперь я в порядке.
— Хорошо. Одной заботой меньше.
Она закашлялась, глубоко и мучительно. Это звучало так, словно холод окутал ее грудную клетку.
Чувствуя всепоглощающую печаль и беспокойство о ней, я встала и повернулась к Отэм, которая выглядела смущенной и расстроенной.
— Сколько у тебя наличных? — пробормотала я себе под нос.
— Там есть банкомат, — прошептала она в ответ. — Сколько тебе нужно?
Отэм предложила помощь без малейших колебаний, и волна нежности к этой девушке ударила меня так сильно, что мне потребовалась время, чтобы ответить.
— Я верну тебе долг, — пообещала я.
— Сколько тебе нужно?
— Сотня? — Мне хотелось сказать больше, но я также не хотела использовать Отэм в своих интересах.
Отэм кивнула и ушла, а я повернулась к Мэнди.
— Как твоя жизнь?
Мэнди глазами проследила за Отэм.
— Кто эта девушка? Милая штучка. Она могла бы стать моделью. — Зависть буквально сочилась из ее слов.
— Она моя подруга. И очень хорошая. Хороший человек.
— Неужели? — Мэнди повернулась и посмотрела на меня. — Красивое и хорошее обычно не идет рука об руку.
— Боже, какой же ты циник.
— Да ну. — Она склонила голову набок, оценивая меня, — Теперь, когда у тебя есть немного массы, ты тоже красотка. И я знаю, что ты хороший человек.
— Я? — Я нахмурилась. Ведь я и не вспоминала о тех несчастных, оставленных на улице. Это заставляло меня чувствовать себя бессильной над всеми
