Америка по-своему готовилась к прибытию Хрущева. Госдепартамент призвал организовать «заговор молчания» вокруг главы советского правительства во время его пребывания в Нью-Йорке. Прессе, радио и телевидению было дано прямое указание «воздерживаться» от освещения пребывания и деятельности Хрущева в США.

Другим провокационным действием американских властей явился лозунг: «Хрущеву – холодный прием». 12 сентября в Нью-Йорке состоялось собрание представителей всех антисоветских организаций США, на котором был создан «Исполнительный комитет Российских антикоммунистических организаций». Комитет являлся штабом по организации антисоветских провокаций русскими эмигрантами во время пребывания нашей делегации в Нью-Йорке. Он издал обращение ко всем русским эмигрантам, в котором изложил перечень антисоветских мероприятий, намечаемых в связи с приездом в Нью-Йорк главы советского правительства. «Дело чести каждого русского эмигранта участвовать в демонстрации протеста против приезда Хрущева и продемонстрировать свою волю к борьбе против коммунизма», – писал этот комитет в своей статье 13 сентября в газете «Новое русское слово». Призывы и объявления с приглашением приходить на демонстрации протеста и пикетирование советской делегации печатались почти ежедневно. Были изданы обращения к местным властям, призывающие при подходе «Балтики» к порту закрыть траурным покрывалом статую Свободы, а во время причала нашего корабля организовать «минуту молчания» в Нью-Йорке и ряд других пакостей.

Чтобы отравить политическую атмосферу, эмигрантские организации распространяли тысячи листовок и газет, наполненных грязной клеветой на советский народ, призывали встречать советскую делегацию как заклятого врага, систематически подстрекали жителей Нью-Йорка к враждебным выпадам и даже к террору против главы советского правительства и глав делегаций других социалистических стран. Так, эмигрантская газета «Русская жизнь» явно подстрекательски писала: «Смотря на список этих лиц (руководителей социалистических стран, прибывающих в Нью-Йорк), не только дипломатам, но и простым рядовым гражданам станет понятным, что каждый из них является потенциальной мишенью для потенциального убийцы… И среди наводняющих Нью-Йорк беженцев нашелся бы не один, который был бы готов пожертвовать собой ради этой цели».

В Вашингтон был приглашен главарь венгерских эмигрантов Бела Фабиан. Он получил специальную инструкцию от госдепартамента по организации демонстраций и обструкций против делегаций социалистических стран. Он заявил, что «на этот раз господин Хрущев не будет целовать детей. Мы будем следовать за ним, куда бы он ни поехал, и сделаем его визит весьма неприятным. Поверьте мне, это не будет для него праздник».

18 сентября, в воскресенье, накануне приезда советской делегации, эмигрантам с помощью американских властей удалось собрать значительную демонстрацию, которая по замыслу ее организаторов являлась репетицией встречи нашей делегации. В три часа дня мимо здания нашего представительства началось шествие около двухсот автомашин, облепленных антисоветскими плакатами, транспарантами и карикатурами. Спектакль сопровождался воем сирен, гудками, свистками и выкриками. Чтобы придать видимость мощной демонстрации, эмигранты создали вокруг нашего здания непрерывное движущееся кольцо автомашин. Комедия длилась два часа. Затем начался второй спектакль. Около здания ООН собралась двухтысячная толпа эмигрантов, бежавших из социалистических стран. Вооруженная антисоветскими плакатами, карикатурами и крестами, толпа фашиствующих элементов двинулась по Парк-авеню к зданию нашего представительства и окружила его плотным кольцом. Под воздействием отдельных подстрекателей демонстранты пришли в экстаз и стали прорываться к зданию с целью бить стекла, хулиганить и бесчинствовать.

На период поездки Н. С. Хрущева в США «на хозяйстве» вместо него оставался Фрол Романович Козлов. У меня с ЦК был прямой канал правительственной «ВЧ» связи. В самый разгар уличного хулиганства я открыл окно и сказал Козлову: «Фрол Романович, послушайте, что у нас творится около здания представительства». После этого выставил трубку за окно. «Тут у нас в здание посольства кидают бутылки, колья. Кирпичи. Бьют стекла. Венгерская эмиграция возит макет Хрущева, повешенный на виселице. Фрол Романович, прошу вас принять необходимые меры, потому что вся эта эмигрантская трескотня проходит с одобрения госдепартамента США, а «Балтика» прибывает уже завтра». Москва предпринимала все возможное, но наши меры успеха не имели. Демонстрации продолжались.

Полиция, охранявшая здание, была не в состоянии сдержать этот натиск, и мы вынуждены были позвонить в нью-йоркскую полицию с просьбой о высылке дополнительного наряда и немедленном приезде к нам начальника. Минут через 20 после звонка прибыл крупный отряд стражей порядка и начал теснить пикетчиков, которые, особенно украинцы и венгры, яростно сопротивлялись и вступили в драку. Копы, не задумываясь, пустили в ход дубинки.

Вместе с отрядом к нам прибыло и руководство нью-йоркской полиции. Наш протест, выраженный в резкой форме, дал свои результаты. На следующий день, в день приезда советской делегации, мы видели только отдельные жалкие группы пикетчиков, к тому же удаленные блюстителями порядка на целый квартал от здания представительства. Полиция не подпускала их к нашему зданию до конца пребывания в Нью-Йорке Хрущева.

Следующей провокацией Вашингтона явилась нота госдепартамента об ограничении передвижения Н. С. Хрущева в США островом Манхэттеном. Мотивировалось это «заботой» о безопасности главы советского правительства. Впоследствии, выходя каждое утро на балкон, в беседе с журналистами и фотокорреспондентами, дежурившими около нашего здания, Никита Сергеевич говорил, что «американское правительство отвело мне только эту территорию – балкон для встречи с вами и американским народом». Не только советская делегация, но и даже американская печать не одобрила этого решения. Интересен, например, такой факт, когда во время выступления по телевидению постоянного представителя США при ООН Уолдсворта один из американских корреспондентов задал ему вопрос: «Зачем правительство США нашумело на весь мир с ограничением передвижения Хрущева по Америке и даже послало специальную ноту, когда лучше было договориться по этому вопросу с генералом Захаровым, поскольку причиной ограничения является безопасность главы советского государства?» Уолдсворт ответил: «Насколько мы знаем генерала Захарова, он не тот человек, с которым можно бы было договориться по такому вопросу». Надо отдать должное, что Уолдсворт в данном случае был прав, так как я категорически возражал против этой акции со стороны госдепартамента США.

Лишь накануне приезда Н. С. Хрущева, после обмена нотами начальник отдела службы госдепартамента Хипсли передал нам, что Н. С. Хрущеву будет разрешено выезжать на субботу и воскресенье в Гленков, но при этом необходимо в каждом случае за три дня писать ноту в департамент, что в последующем мы и сделали.

Американская общественность в целом расценила ограничение Н. С. Хрущева в передвижении как «шедевр тупости правительства США» и очередную глупость госдепартамента, наносящую оскорбление американскому народу, гостеприимно встречавшему Н. С. Хрущева в прошлом 1959 году. Попытка ущемить права главы советской делегации повернулась против ее авторов и в конечном итоге нанесла серьезный политический ущерб престижу правительства США.