же время Маннергейм обратился к русским войскам с призывом соблюдать нейтралитет, поскольку он-де воюет не против них. (Буржуазному миру он, напротив, заявлял, что начал войну против русских войск).

В руководящих органах русских войск не было единства. 29 января 1918 г. пленарное собрание армейского комитета 42-го корпуса, обсудив обстановку, созданную нападением белофиннов на русские войска, признало необходимым объявить, что с 29 (16) января «войска 42-го корпуса считаются в состоянии военных действий по отношению к финской буржуазной белой гвардии». Подчеркивая вынужденный характер принимаемых мер, собрание категорически требовало выполнения их «в целях сохранения воинской силы и спасения народного достояния в виде разного имущества, стоящего колоссальных сумм». Резолюция собрания заканчивалась призывами: «Смело, товарищи, в бой! Умрем, но победим кровожадную буржуазию. Да здравствует мировая революция!».

Но, с другой стороны, еще накануне командир 42-го корпуса генерал Надежный и комиссар корпуса Заонегин телеграммой из Выборга и в разговоре по прямому проводу приказали начальнику 106-й дивизии Свечникову, штаб которого находился в Таммерфорсе, направить два полка в Выборг, а остальные части дивизии сосредоточить в Рихимяки. Выходило, что Таммерфорс нужно оставить. Это означало, по существу, добровольную сдачу позиций белым. Однако из Гельсингфорса от Областного комитета армии, флота и рабочих Финляндии было получено противоположное распоряжение: перейти в решительное наступление и отбить у белых Ваасу. Из Петрограда никаких указаний не поступало. На следующий день из Выборга было подтверждено прежнее приказание комкора. Штаб финской Красной гвардии не был согласен с этим приказом командования 42-го корпуса и 1 февраля телеграфировал в Наркомат по военным делам Н. И. Подвойскому и в СНК, прося распустить штаб 42-го корпуса, как «бесполезный и консервативный». Свечников по соглашению с Военным отделом Областного комитета Финляндии и главным штабом финской Красной гвардии отказался подчиниться распоряжению командира корпуса. Свое решение он объясняет так: «Учитывая все обстоятельства — с одной стороны, необходимость не допустить, чтобы и войска таммерфорсского гарнизона постигла участь, подобная другим гарнизонам Северной Финляндии, а с другой — необходимость общего фронта с рабочими финнами по борьбе с белогвардейцами — чтобы не подорвать авторитета русской армии среди населения Финляндии, я вполне самостоятельно без колебаний принял решение выступить с войсками не только гарнизона Таммерфорса, но и всей дивизии на защиту рабочего класса Финляндии. 4 февраля председатель Областного комитета армии, флота и рабочих Финляндии Смилга доложил на заседании Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов: «Мы, русские, поняли нашу задачу в Финляндии так, чтобы всеми силами способствовать победе финляндского пролетариата». 30 января Свечников был назначен командующим русскими войсками в Западной Финляндии. Одновременно штаб финской Красной гвардии назначил его главнокомандующим Красной гвардией Таммерфорсского фронта.

Инициативный командир, крупный военный специалист (в старой армии он был полковником генштаба), горячо сочувствовавший финским рабочим, Свечников сосредоточил в своих р ках в начальный период гражданской войны командование и русскими войсками, и финской Красной гвардией в Западной Финляндии. Но это были небольшие силы, если иметь в виду не только численность, а и боеспособность. Как уже говорилось, после проведенной демобилизации ряда возрастов и категорий военнослужащих названия «полк», «дивизия» совершенно не соответствовали обычному значению этих слов. «Полк» был подчас меньше батальона. Главное же — эти «части» совсем не годились для серьезных военных действий. Смилга говорил, что уже в ноябре 1917 г. они были «абсолютно к войне неспособны» [38]. Еще более справедливо это было для января — февраля 1918 г. Большая часть солдат не хотела воевать ради чего бы то ни было, разве только будучи вынуждена к самообороне. Поэтому призыв Маннергейма соблюдать нейтралитет произвел на них впечатление. 30 января исполнительный комитет Бьёрнеборгского гарнизона ответил на предложение Маннергейма, что «войска гарнизона решили при могущих быть столкновениях между финскими гражданами соблюдать строжайший нейтралитет на следующих условиях: 1) гарантия от нападения с вашей стороны на русские войска, 2) оставление оружия всем частям гарнизона и оставление всех на местах»[39]. По свидетельству Свечникова, «большинство гарнизона Таммерфорса» тоже было настроено в том смысле, что «не нужно вмешиваться в гражданскую войну». «Положение в этом отношении еще больше обострилось, когда в гарнизоне была получена радиотелеграмма генерала Маннергейма на имя начальника гарнизона, в которой была обещана неприкосновенность русских войск, если последние не будут вмешиваться в финляндские дела. Среди дивизионного комитета также не было полного согласия, и только одна партия большевиков стояла за необходимость бороться, предоставив мне инициативу действий» [40].

1 февраля Военный отдел Областного комитета армии, флота и рабочих Финляндии отдал приказ, напоминавший воззвание. В нем содержался призыв без колебаний выступить на защиту своих финских товарищей. Этот призыв подействовал лишь на немногих русских солдат, как видно из опубликованного 6 февраля воззвания того же Военного отдела Областного комитета армии, флота и рабочих Финляндии. В нем говорилось: «Товарищи, на наш призыв к некоторым частям с просьбой о помощи финскому пролетариату многие части отказались идти, мотивируя тем, что они устали и не хотят вмешиваться в финские дела, вследствие чего из крупной части идет желающих несколько человек и те надежды, которые возлагает на нас революционная Россия, не могут быть оправданы. Обращая внимание товарищей солдат, матросов и рабочих на недопустимость сего явления, Военный отдел Областного комитета Финляндии призывает всех товарищей солдат, матросов и рабочих помочь нашим революционным финским товарищам — Красной гвардии, для чего предлагается всем советам, ротным, полковым, дивизионным и гарнизонным комитетам образовать добровольные специальные боевые отряды и направлять их в распоряжение командующего войсками Западного района против белой гвардии тов. Свечникова».

Более сознательным элементам удалось все же убедить солдат, что обещаниям белогвардейцев верить нельзя и что если белая армия хлынет в южную Финляндию и одолеет Красную гвардию, то русские войска окажутся отрезанными от России и тогда им не сдобровать. Поэтому оборонять занимаемые позиции солдаты еще могли, этого требовали интересы самосохранения; но для активных наступательных действий большая часть их совершенно не годилась. Однако среди этих почти небоеспособных остатков старой царской армии было некоторое количество солдат, матросов и офицеров с высоким революционным сознанием и чувством пролетарского интернационализма. Они не могли остаться в стороне от отчаянной борьбы, на которую поднялся рабочий класс и деревенская беднота маленькой страны; в буржуазии другой нации они видели и своего классового врага. По собственному желанию готовы они были разделить с финскими братьями по классу все тяготы этой опасной борьбы, не щадя своей крови и жизни.

Свечников разработал военные планы, отличительной чертой которых были активные наступательные действия против белых. Для таких