— Я же никогда не говорила, что он мне нравится! В конце концов, мне было тогда всего девятнадцать лет, и я умирала от любопытства.

— Не смеши меня! Когда тебе было девятнадцать, ты плющом вилась вокруг него, ты преследовала его, как влюбленная кошка. Ты зазвала его в амбар, чтобы подарить ему свою девственность прямо там, на сене, и не смогла пережить того, что он тебя отверг. Я прекрасно помню, как мы зашли за тобой в тот вечер, чтобы пойти на танцы. Ты металась по комнате, собирая вещи в Чикаго, а Стелла стояла рядом и чуть не плакала, что ее птенчик вылетает из гнезда. Ты хотела, чтобы тебя соблазнили на сене, как какую-нибудь девку! И кто?! Парень, который фактически был Стелле сыном и лучшим другом твоих братьев! — Джози дернула Кло за хвост на голове. — Глупая, ты же знаешь, что говорят о мужчинах из рода Бирклоу. Они берут то, что хотят сами и когда хотят. И эта романтическая традиция с ложем для новобрачной! Они сами рубят дерево и своими руками делают кровать для своих невест. Это так здорово, наверное, быть невестой такого мужчины… — мечтательно протянула Джози, а потом сочувственно погладила Кло по голове.

— Переживай, пожалуйста, лучше за себя, — дернулась Кло, зная, что это бесполезно. Но она не хотела вспоминать о горящих желанием глазах Майкла и руке на ее груди. Он прикасался к ней тогда так, как будто имел на это право, как будто она всегда была его женщиной. Ни разу в жизни Росс не дотрагивался до нее так мягко и в то же время властно.

— А он… действовал языком, когда целовал тебя? — стала допытываться Джози, покраснев и хихикнув. — Ты возбудилась? Прижалась к нему всем телом? В тебе вспыхнуло такое желание, как будто тебе нужно утолить голод внутри? Ты трогала его… там? Расскажи мне! Я хочу знать все детали… У тебя билось сердце? Он умело снял с тебя лифчик? Куда он тебя целовал? Анжелика мне рассказывает то, что вычитывает в любовных романах, а мне интересно, как бывает на самом деле. Ведь у меня с Эдвардом ничего такого не бывало, мне даже рассказать нечего. И Анжела очень злилась, вместо того чтобы самой попробовать с Куинном. Конечно, ей не пришло бы в голову заниматься этим на траве. Она слишком волновалась бы за свой костюм от Версаче! — рассмеялась Джози и тут же хлопнула себя ладонью по губам.

Кло строго подняла бровь, но не могла не улыбнуться в ответ.

— Хватит. Я тебе и так уже все рассказала про Росса. Лучше расскажи о себе. Есть у тебя сейчас кто-нибудь?

— Сидела бы я в субботу вечером с тобой, если бы у меня кто-то был? — Джози покачала головой, ее коротко постриженные иссиня-черные волосы блеснули в свете лампы. — Знаешь, здесь совсем нет мужчин, которые бы мне нравились. Во всяком случае, в моем окружении. Но я должна выжить здесь ради Коди. И мне нужны большие деньги, чтобы бороться с Эдвардом. Я не могу постоянно брать деньги у Анжелики, хоть она и предлагает. Она только что выписала мне личный чек на новую крышу и водопровод. При этом она бесплатно годами воюет за мою закладную на ранчо Смолл Берд. Я так и осталась нищей.

Джози уставилась в стену, как будто увидела призраки прошлого.

— А на Майкла я очень сердита: не могу видеть, как он пытается обуздать твою гордость, превратить в другую женщину! Не могу видеть, как он не дает тебе жить, подавляя тебя и загоняя в угол так, что ты не в состоянии нормально думать, — Джози обернулась к Кло. — По-моему, ты сейчас просто напугана тем, что испытываешь к нему. А ведь у тебя и так не лучшие времена. Я же знаю, в каком состоянии был счет у Стеллы. Ты столько сделала за такой маленький срок — просто вытянула ее из банкротства. Но поверь мне, лапочка, все, что ты придумала, — сработает. Все будет хорошо.

— «Поверь мне… Все будет хорошо…» Сколько раз ты мне это говорила за те годы, что я тебя знаю! — Кло тяжело вздохнула и, откинувшись на диванную подушку, закрыла глаза. Она слишком устала, чтобы думать о Майкле и его отношении к ней. Спать ночами после того приключения на дороге стало просто невозможно. Она и так держалась на нервах и кофе, но, как бы она ни уставала, какие бы травки мать ей ни заваривала, те поцелуи все равно не давали ей спать. Это было как старомодное девичье томление — первые поцелуи, разбудившие плоть.

— Когда ты уедешь, Кло? — грустно спросила Джози.

— Сразу, как только смогу. Но если идея с каталогом сработает, мне придется найти менеджера, который бы взял на себя мою функцию здесь. Это можешь быть ты, кстати.

— Ты сошла с ума! Торговля для меня — китайская грамота. Я разбираюсь только в лошадях и коровах и умею немного обращаться с микрофоном в студии.

— А, по-моему, ты общаешься с людьми не хуже, чем с животными. Твой голос заставляет мужчин вставать в стойку, ты прекрасно это знаешь. Видишь ли, сейчас мне нужен человек, который бы составлял каталог по тематике и помогал с документами в конторе. Клуб хочет выжить меня из города, поэтому вряд ли мне удастся найти для этого кого-нибудь в Лоло.

Кло хотела быть уверенной, что, когда она уедет, мать будет надежно застрахована от финансовых трудностей. А самой ей необходимо будет найти надежное гнездо в большом городе, где она бы пришла в себя, осмотрелась и взялась за какое-нибудь крупное дело.

— А с чего ты взяла, что Клуб тебя хочет выжить? — спросила Джози, поворачиваясь к ней.

— В последнее время участились звонки с угрозами и пыхтение в трубке по ночам. Клуб хочет помешать мне с каталогом, пытаясь сорвать мои заказы. Они используют свое влияние на жителей города, которого добились многолетним запугиванием. А еще этот нож в колесе моей машины.

— Нож?! Ты обращалась в полицию? — встревожилась Джози.

— Дэвид Уильямс просто отмахнулся от меня, сказав, что очень занят, и отправил меня к шерифу. А Монрой самодовольно усмехнулся и сказал, что сделает все необходимое, но даже не потрудился снять отпечатки пальцев с рукоятки ножа. — Кло вспомнила, как сально блестели маленькие, поросячьи глазки Монроя, откровенно разглядывавшего ее грудь. — На всякий случай спрятала этот нож.

Джози взяла Кло за руку, как когда-то в детстве.

— Его отец тоже был таким: держался, как важная птица, а сам во всем подчинялся Клубу. Я прекрасно помню, что, когда убили Гаса Балласа, отец решил дать свидетельские показания по делу и пошел к шерифу, отцу Монроя. Тот отослал его домой, а сам побежал советоваться к Гилкристу. Отец видел, как он заходил к нему в банк. Ну, а потом отца кто-то напоил, и он устроил тот большой пожар, когда сгорел скот и весь урожай вокруг Лоло. После этого он уже не мог ничего сказать. Он так и не оправился после пожара и почти не трезвел больше.

— Я помню, как это все было ужасно для тебя.

— Когда меня дразнили «Дочка поджигателя»? Если бы твоя мать тогда не кормила меня, не знаю, что бы со мной было. Отец любил меня, конечно, но никогда не замечал, ем ли я и во что одета. Твоя мать даже следила, чтобы я умывалась и чистила зубы. Они с Анжеликой подделывали его подпись в моем дневнике и оплачивали счета, когда они приходили.

— Мы любили и любим тебя, Джози.