Если бы перед ним находилось что-то другое, даже пусть это была бы гора духовных камней высшего качества или несравненное орудие-кладенец, он бы ушел, даже не взглянув на это, но нет.

Перед ним был Багряный Василек. Единственный в этом мире. И без него он не сможет покинуть Навь.

— Я точно добьюсь успеха — пробормотал он себе под нос. — Выгрызу его своими зубами, если потребуется.

Окутав свое тело тенью Чернобога Ивор с немыслимой скоростью, рванул вперед, растворяясь в мерцании. Он надеялся, сорвать цветок за один мах, в надежде, что за это время не успеет попасть под его губительное влияние.

Багряное сияние перед ним увеличилось, а мир внезапно умолк.

После этого бесчисленные ледяные иглы пронзили его душу, а великое множество темных рук появилось из глубин бездны, чтобы разорвать его душу на части.

Тело Ивора появилось и бессильно упало на землю, а черная дымка в мгновение растворилась. Его душа сдавливалась, а огромная боль пронзила каждый участок тела.

Юноша изо всех сил стиснул зубы, сдерживая внутри крик боли. Изображение в глазах расплывалось. Вместо цветка он видел расплывчатый багряный свет.

— Пятьдесят шагов, прошипел он. — Всего пятьдесят.

Этот свет помогал ему сфокусироваться и не потерять сознание. Никто даже представить не мог, какие мучения испытывает человек, когда его душу разрывают на куски.

Он заставил себя встать и сделать шаг в направлении цветка. Это был всего один шаг, но те тысячи игл, что пронзали его душу, превратились в десятки тысяч.

Когда он истратил всю свою энергию в бою с Захарией, он не издал ни единого звука боли. Когда опускался на дно Ледяного самоцветного пруда он даже и не думал пожаловаться, а ведь его тело полностью промерзло и растрескалось, а киноварное поле было практически невозможно восстановить.

Сейчас же Ивор испустил изнуряющий крик.

Еще один шаг ближе.

И боль порождала внутри растущий ужас, который мгновенно поглощал всю волю и храбрость Ивора. Его тело отреагировало само по себе — сжимаясь в клубок, рухнуло назад.

Багряный Василек подавлял его душу.

Ощущение раздвоения души и ужасающая боль резко уменьшились, едва он немного отдалился от цветка. Это позволило Ивору очистить разум и восстановить контроль над телом и своей силой, чтобы немножко отползти. Тогда наконец он смог выдохнуть и сесть на колени.

Ивор тяжело дышал, а пот лился по его лбу вниз. Он делал большие глотки воздуха, думая лишь о том, что это все походило на невероятную пытку.

Такую боль даже невозможно было представить.

Ивор повернул свое мертвенно-бледное лицо, чтобы взглянуть на место, до которого он смог добраться. От него до цветка было около сорока пяти шагов. Видимо это и было его пределом.

Каких-то сорок пять шагов. В обычной ситуации он бы преодолел это расстояние за одно мгновение, но сейчас…

— Ну нет. Какой-то там цветок меня не сломит. Я сорву тебя, слышишь, а потом уберусь из этого проклятого места!

Он крепко сжал свои руки, до хруста в костяшках. Кажется, даже он случайно сломал себе палец, но эта боль была ничем, в сравнении с тем, что он испытывал от этого адского цветка.

Его ноги снова понесли Ивора вперед.

Все было не просто так. Сейчас, завладев эссенцией крови вурдалаков Ивор не мог отступить. Осталось не так много артефактов, и Звездочка будет свободна.

Его Звездочка.

В мыслях о ней он снова дошел до расстояния в сорок пять шагов и почувствовал, что вся сила в его теле рассеивается. Ивор упал на колени, стискивая зубы так сильно, что они заскрипели.

— РРРААААА!!!

Он вскочил и сделал огромный шаг вперед.

В каждом уголке Леса Погибели раздался душераздирающий крик. Это было так пронзительно и громко, что даже камешки на земле начали дрожать. Мгновенная, жгучая боль была чем-то, что Ивор никогда не смог бы описать словами. Проще было совершить самоубийство, нежели терпеть этот ужас.

Инстинкты внутри вопили о том, что он должен бежать. Бежать любой ценой!

Но пока его разум был способен мыслить, он не собирался отступать.

Каким-то чудом он продолжал двигаться вперед в то время, как ревел от ярости и боли. Ивор продвинулся еще на три широких шага.

Тело судорожно дергалось, наполняясь всепоглощающим желанием бегства. Оно забирало его оставшуюся волю.

Теперь его и Василек разделяло всего сорок один шаг. И это казалось просто огромной пропастью.

Багряный свет издал очередную пульсацию и боль с новой силой нахлынула на Ивора так, как волна накидывается на скалы. Он почувствовал, словно все его внутренности перемалывали в кашу, а потом кузнец разбил их, стуча огромной кувалдой.

Ивор упал, трясущимися руками отползая назад.

Потребовалось около половины лучины времени, чтобы он смог восстановиться и взять себя в руки.

Все, что происходило в этом навьем лесу было противоестественно, но сам цветок превосходил все это в разы. Такого предмета с подобной силой вообще никогда не должно было существовать.

Юноша с досадой отметил, что их разделяет всего шесть десятков шагов. И если уж он кое-как проходил пятнадцать, а потом еще четыре заставляли его желать смерти, то что же будет, если он соберется продвинуться дальше?

— Если будет нужно, я буду вставать и идти. Снова и снова, пока не заберу тебя. Слышишь, ты! Боги превратили тебя в цветок не для того, чтобы ты уничтожал чужие души!

Василек будто услышал его и насмешливо покачнулся.

Было ли в этом покачивании действительно нечто насмешливое, или Ивор уже бредил, медленно сходя с ума от пережитой боли, одной лишь Макоши известно.

Он твердо шагнул вперед. Теперь, уже свыкаясь с безумной болью, он мог пройти эти пятнадцать шагов практически незаметно для себя. Но дальше начиналась самая настоящая бездна боли и отчаяния.

Ивор вновь стиснул зубы, сжав кулаки. Он не позволял черной дымке рассеиваться и насильно держал ее в своих жилах, заставляя двигаться все быстрее.

Еще три шага дались ему ужасными усилиями, но тень Чернобога продолжала поддерживать его.

Сейчас он пожалел, что так быстро убил Лихо, ведь если бы она была жива, то Ивор смог бы использовать лед. В таком случае, возможно, ему бы удалось достать Василек меньшей ценой.

Но цветок продолжал надменно мерцать багряным светом.

Еще один шаг. И это был его предел. Боль захлестнула все участки тела, даже волосы, казалось, сворачивались от шока.

Юноша занес ногу, но так и замер не в силах ее опустить.

Инстинкты выживания умоляли его развернуться,