– Quel culot[75], – сказал Лаффитт. – Вот это выдержка! А если бы ее кто-то увидел?

– Зная ее, – сказал Сэм, – можно быть уверенным, что она об этом подумала.

И она подумала. У нее в сотовом телефоне сохранилось голосовое сообщение от Кэти Фицджеральд с просьбой заехать и проверить дом, когда у нее выдастся свободная минута. На самом деле сообщение было отправлено из Парижа перед самым приездом Кэти и Фица, однако Коко сумела удалить из него дату. Сообщение получилось вне времени.

Лаффитт снова поднял бинокль, высматривая какие-нибудь проблески света или движение, однако дом оставался темным и тихим.

– По крайней мере, внутри она ведет себя осмотрительно, – сказал Лаффитт. – У меня такое ощущение, что она быстро управится.

Сэм посмотрел на часы. Коко была в доме уже восемь минут. Прошло еще пять, прежде чем входная дверь отворилась. Коко села в машину, проехала по дорожке обратно к воротам, остановилась проверить, закрылись ли они за ней, прежде чем выехать на шоссе.

– Все лучше и лучше, – сказал Лаффитт, вынимая телефон и набирая номер, по ка они возвращались к машине. – Марк? Похоже, она сделала дело. Только что вышла из дома. Ждите ее машину, черный «Фи ат-500». Мы подъедем минут через пять. У вас все в порядке? Хорошо. – Он обернулся к Сэму. – Вот эту часть я люблю больше всего: поймать с поличным.

На обратном пути Сэм противился искушению позвонить Элене и вместо этого выслушивал план Лаффитта, что они скажут администратору ночной смены в отеле.

– Вероятно, нам придется столкнуться с некоторым сопротивлением, – сказал Лаффитт. – Люксовые отели, вроде «Негреско», не любят, когда полиция носится ночью по их коридорам. Обычно это нервирует постояльцев.

Они подъехали и остановились в пятидесяти ярдах от входа в отель. Марк и Рене встретили их, когда они вышли из машины, и подтвердили, что черный «Фиат-500» заехал на частную парковку гостиницы минут десять назад.

Ночной администратор, обходительный и услужливый молодой человек, явно обрадовался возможности отвлечься от работы, чтобы поучаствовать в полицейском расследовании, по определению Лаффитта, «весьма деликатного свойства». Причем администратор настоял, что пойдет к Коко вместе с ними – зачитает правила отеля.

Коко открыла дверь. Она держала в руке бокал вина и успела сбросить туфли, что женщины часто делают после тяжкого трудового дня. На Сэма она взглянула с изумлением:

– Сэм? Что ты здесь делаешь? И кто эти люди?

– Боюсь, это полицейские. Можно нам войти и поговорить?

– О чем?

Лаффитт вышел на передний план:

– Мадам, у нас имеется ордер, и нам необходимо с вами поговорить. Прошу вас.

– Это возмутительно. Но если это необходимо, что ж, входите.

Она стояла перед столом, уперев руки в боки, и грозно сверкала глазами.

– Что дальше?

Лаффитт вздохнул:

– Я уверен, вы понимаете, почему мы здесь. Мы видели, как вы входили в дом Фицджеральдов на Кап-Ферра этим вечером.

– И что с того?

– Чем вы там занимались?

– Это вас совершенно не касается. Но если вам так необходимо знать, я оказывала любезность хозяевам. – Она вынула сотовый и нашла сообщение от Кэти. – Вот. Слушайте.

Она передала телефон Лаффитту, отойдя от стола и открыв взглядам маленький рюкзак, который лежал у нее за спиной. Сэм понял, что Лаффитт заметил его.

Полицейский дослушал сообщение.

– И вы обычно оказываете подобные любезности по ночам?

Коко пожала плечами:

– Я весь день провела в Антибе, потом у меня был званый ужин. После ужина я заглянула к ним. Послушайте, это ни в какие ворота не лезет. Прошу вас, уходите.

– Конечно, – сказал Лаффитт. – Но прежде чем мы уйдем, может быть, вы покажете мне, что у вас в этом рюкзаке.

Коко взяла рюкзак и принялась нарочито старательно выкладывать содержимое: фонарик, пачку бумажных платков, ключи и пару черных матерчатых перчаток. Она вы вернула пустой рюкзак и бросила его Лаффитту:

– Довольны?

– Знаешь, в чем дело? – зашептал Сэм Лаффитту. – Мы не в том номере. Она, должно быть, зашла кое-куда по дороге сюда.

Лаффитт отвел в сторонку Марка и Рене.

– Вы останетесь здесь. Не выпускайте ее из номера и не позволяйте пользоваться телефоном. Ясно?

Сэм, Лаффитт и ночной администратор, который наблюдал за всем с веселым любопытством, спустились к стойке регистрации, и администратор сообщил, что Алекс Дюма у себя в номере.

– На этот раз стучать не будем, – сказал Лаффитт молодому человеку. – Захватите с собой дубликат ключа.

– Не могу. Это запрещено правилами отеля, если только речь не идет об экстренном случае.

– Поверь мне, сынок, сейчас как раз такой случай, – сказал Лаффитт. – Идем.

Они поднялись на этаж Дюма на лифте, Лаффитт посмотрел на Сэма и подмигнул:

– Почти у цели.

Сэм скрестил пальцы.

От лифта они прошли на цыпочках, ключ провернулся в замке, и дверь распахнулась. Перед ними предстал Алекс Дюма, на его лице, нелепом из-за ювелирной лупы, вставленной в глаз, отразилось потрясение. На столе перед ним лежала кучка бриллиантов.

Сэм почувствовал, как гора свалилась с плеч:

– Будь я проклят. Откуда все это взялось? Горничная принесла?

Голос Элены в телефонной трубке был подобен ледяному душу:

– Значит, ты был прав, а я ошибалась, так?

Сэм вздохнул:

– Мне очень жаль. Впредь я такого не допущу. Слушай, я сегодня же возвращаюсь. Может, тогда и поговорим?

Ответа не было.

– Элена?

Но она уже отключилась: неудачное начало неудачного – как предчувствовал Сэм – дня. После триумфа прошедшей ночи, когда его наперебой поздравляли Лаффитт и другие полицейские, перед ним стояла задача донести новость до Ребуля. И здесь его ждет еще один неприятный момент, хотя, конечно, Ребуль и сам подозревал, что Ко ко готова ради денег на многое. На этот раз, подумал Сэм, лучше дождаться личной встречи.

Лаффитт попросил Сэма зайти к нему в кабинет перед возвращением в Марсель. Сэм выписался из гостиницы и выпил кофе с круассаном, прежде чем отправиться в центральный комиссариат, где он и застал Лаффитта в самом прекрасном, что неудивительно, расположении духа.

– А, вот и ты, Шерлок, – произнес Лаффитт, сжимая Сэма в медвежьих объятиях. – Нашел еще какие-нибудь улики? Так-так, что же я должен был тебе сказать? – Он поскреб голову и порылся в бумагах у себя на столе. – Заинтересованные лица в восторге, как ты понимаешь, да и Эрве тоже. И все они хотели бы выразить тебе свою признательность. Сегодня днем я позвоню Фицджеральдам, сообщу им радостную новость. А потом нам предстоит долгий разговор с Дюма, père et fille[76], хотим выяснить, что они сделали с бриллиантами, похищенными до этого. Наши коллеги из Антверпена уже работают, устанавливая все связи Дюма. В общем, день обещает быть интересным. Буду держать тебя в курсе событий. Но, прежде чем ты уедешь, я хотел бы еще раз пройтись вместе с тобой по прежним трем ограблениям.