# # #

Казалось, его ладони всё ещё скользили по её спине, когда он прикреплял радиочастотный идентификатор к входной двери. Слабо пикнув, дверь с биометрическим замком отворилась, впуская внутрь три тёмные фигуры.                                                                            

Её грудь, что трепеща вздымалась, её руки, что на его разгорячённой смуглой коже казались прохладными, её глаза — океаны страсти, её волосы, что ковром рассыпались по его плечам, всё это было его! Она нужна ему вся, без остатка. На меньшее он не согласен!                   

Рассредоточившись, мужчины разошлись в разные стороны. Саид, словно хищник, бесшумно передвигался в темноте. Вынув из-за пояса пистолет с нашлёпкой глушителя, он прижался к стенке — лёгкие шаги сверху принадлежали явно не мужчине. Её дочь. Как она его воспримет? Как ему вообще вести себя с маленькой девочкой? Как наладить контакт? Что там любят девочки? Куклы? Он завтра же скупит всех чёртовых кукол в округе!                                                         

Он бесшумно ступил на первую ступень, всё так же прижимаясь к мраморной стене, как Её податливое тело совсем недавно прижималось к нему. Он ощущал её прохладу, что обжигала, как раскалённый металл. И венка, пульсирующая на её шее, рядом с родинкой, которую так сладко было целовать.

Первого охранника он снял у перил, тихо и без лишней суеты. Второй значительно отстал от товарища, пришлось затаиться и переждать, а заодно утихомирить бабочек в животе. Саид улыбнулся — более глупого определения не сыскать. Он влюбился как пацан зелёный! Сердце рвалось наружу, чтобы упасть к Её ногам. «Бери, девочка. Оно твоё. Делай с ним что хочешь».

Оглушив второго, он нанёс «контрольный» в кадык. Замер и прислушался: лёгкие неуверенные шажки теперь были совсем рядом.                                                          

«Почему?»                                                                     

«Люблю», — беззаботно отозвалась она.

«Не понял. Повтори».                                                                    

«Я сказала, что люблю тебя, дубина…»                                                   

Саид вновь улыбнулся, вспомнив их последний разговор. И её нежную улыбку, подаренную ему. Он хотел, действительно хотел произнести эти заветные слова, которые ещё никогда никому не говорил. Но вместо этого лишь поцеловал её и сбежал, как последний трус.

Сейчас он мысленно дал себе зарок: больше не убегать, не прятаться от её света и тепла, что просочившись сквозь его броню, отогрели его рваную душу. Это самое прекрасное, что с ним произошло в жизни! Он скажет. Сразу, как только вернётся с Её дочерью, скажет, что любит…

Через приоткрытую дверь пробивался лунный свет. На стуле у окна, ссутулившись, сидела девочка, укутанная в одеяло.                                                             

— Женя?                                                                                

Ребёнок не реагировал, будто уснул.                                                               

— Женя, меня прислала твоя мама. Я отведу тебя к ней.                                                      

Подойдя вплотную, он легонько потряс её за плечо. Одеяло упало на пол, открывая его взгляду огромную куклу, смотревшую в окно застывшим взглядом нарисованных глаз.

В этот же миг снизу послышался условный сигнал.                                                              

Саид круто развернулся, и глухой хлопок отозвался жжением у основания шеи. Перед глазами всё поплыло и улыбка Влады, которую он сохранил в своих мыслят, начала меркнуть. Пол стремительно приближался, пока не ударил его по лицу.                                                  

— Полюбовничек пожаловал, — прокаркала Елизавета Дмитриевна, тут же разразившись скрипучим смехом. — Ничего другого я от этой шалавы не ожидала…                                                            

Щелчок предохранителя взорвал ночную тишину, и женщина почувствовала, как дуло пистолета уперлось ей в затылок. Горло сжалось, и она с трудом сглотнула слюну.

— Не гасить… — прохрипел Саид.                                                                  

Прежде чем выпасть из реальности, он дрожащий рукой дотянулся до торчащего из его шеи шприца с транквилизатором* и отбросил его прочь.

Аккумулировав последние силы, попытался подняться и тут же рухнул назад. Онемевшее тело едва ли его слушалось, а тьма перед глазами распространялась с бешеной скоростью.

— Как скажешь, — отозвался Данила и ударил женщину рукоятью по голове, отчего та рухнула на землю.                         

— Ты цел? — приблизившись, он бегло осмотрел друга на предмет видимых повреждений.

— Цел, — отозвался он сквозь зубы, ругая себя за глупость. — Чёртова баба!

— Внизу чисто, — в дверном проёме показалась Лёхина голова. — Там только охрана. Была.

Его взгляд в скудном освещении предрассветного марева выхватил лежащего на полу Саида.

— Отдыхаешь, брат? — хмыкнул он. — А ты хотел один на дело идти.

Речь идёт о ружье-транквилизаторе* — пневматическое ружьё, которое стреляет специальными дротиками с транквилизаторами или другими препаратами. Может использоваться для обездвиживания животных или вакцинации. Дротик представляет собой шприц, который при попадании в тело животного вводит внутримышечно препарат.

Эта была самая долгая ночь в моей жизни… и самая страшная…

Прошло уже довольно много времени с тех пор, как он ушёл, а в душе поселилось нечто более чёрное, чем окружавший меня мрак. Тёмная комната, наполненная безмолвием, подавляла, мешала дышать, думать и жить, словно сквозь её стены просачивался невидимый, смертоносный газ.

Что-то пошло не так! Он давно уже должен был вернуться!

Неведение и невозможность повлиять на происходящее были ещё хуже ожидания и тошнотворного страха, что не отпускал ни на минуту. А ещё мучительно ныла совесть. Ведь свою роль я сыграла на отлично — нашла в его броне слабое место, по которому и ударила. Каждый выживает как может — это факт! Приоритеты даны чётко — это тоже факт. Ещё один факт: Влад прав, я действительно бездушная стерва. Только почему же тогда так больно и так нестерпимо жжёт в груди? Ведь всё было ясно с самого начала!

Время тянулось неизбежно и мучительно долго! Прислушиваясь к звукам чужого дома, я то и дело бросала взгляд на часы, а вскоре и вовсе практически не отводила глаз от секундной стрелки. Чтобы хоть как-то скоротать время и не поддаться панике, я решала в уме ситуационные задачи по факультетской хирургии:

«…Больной 60 лет. Температура – 37,2°. Озноба не было. При пальпации живота – болезненность в правой подвздошной области, где определяется уплотнение размерами 7?8 см с нечеткими границами, болезненное. Симптом Щеткина-Блюмберга слабоположительный. Симптомы Ровзинга, Ситковского положительные. Лейкоцитоз – 10.2?10/9/л.