Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Слушаю Алису, а подушками фиксирую Нику и выхожу в прихожую.
— Мама, папа, ты с Никулей, Мироша и мы.
Забавно, неужели Сергей только таким составом возжелал отпраздновать свой день рождения? Уточнять, куда подевался Николай, а так же будут ли родители Мирона, не стала, чтобы не показаться слишком назойливой. Вот только словоохотливой Алисе было в радость рассказать мне о том, что Самойлов ещё после расставания с Мариной куда-то исчез, а родители Мирона уехали по делам на несколько дней, у Ирины намечался какой-то солидный проект, в котором она хотела участвовать.
— Постараемся.
Наш разговор длился бы вечность, но раннее возвращение Мирона прервало занятную беседу.
— Ты с Лисой говорила?
— С ней, она любительница поговорить немножко, — смеюсь и прячу мобильный в карман кофты.
— Ты согласилась? — Взгляд заинтересованный, но в нем нет прежних подозрений.
— Хотела с тобой посоветоваться, не скажу, что пылаю огромным желание вновь попасть в тот дом, но Алиса так надеется, что мы придём. Единственно, что мне не хочется делать — это ехать туда с Никой. Я тут подумала.
Я не успела выдвинуть предложение, как Мирон подмигнул мне и в мобильном отыскал чей-то контакт.
— Дора, ты нам необходима, как воздух. Да, завтра, ближе к трём, ты сможешь?
Я обнимаю моего спасителя и подталкиваю его в кухню, где пытаюсь накормить вкусной запеканкой.
— Разбаловала ты меня, Лизка, как я теперь буду без всего этого.
— Вот не начинай давить на жалость, у тебя всегда есть шанс забежать к нам в гости.
***
— Проходите, проходите, все уже собрались в гостиной, — нас приветствуем сам именниник и провожает к пышному застолью.
Алиса не обманула, за столом присутствовали именно те, о ком она отзывалась. Я нечаянно замечаю на себе пристальный взгляд Алины Валентиновны. Женщина восседает в своем любимом кресле, в руках держит альбом.
— Мама никак не оторвется от новых фотографий, её любимая коллекция пополнилась особенно забавными фото.
— Извини, Лизонька, но Сереженька столько красоты распечатал. Здесь и вы с Никулей есть. А малышка где?
Пока мы разговариваем, Мирон отвечает на телефонный звонок. Я не расслышала всех подробностей, но подозреваю, что говорил с мамой. За всей суетой, кучей шуток и морем вкусностей я забыла уточнить у Мирона о звонке. Неожиданно наше веселье прекратилось. На пороге гостиной появилась взъерошенная Ирина Ивановна и Геннадий. В руке женщина держала какой-то листок и грозно им, словно флагом, размахивала.
— И как всё это объяснить?!
Я ничего не понимала, так же, как и все те, кто был рядом. Мирон первым оклемался и пересек комнату, взял листок из рук матери и нервно закашлялся.
27 глава
Мирон смотрел мне в глаза с сожалением, вот только почему именно так, понять не могла. Молчание в гостиной слишком затянулось, пока его не нарушил ещё один нежданный гость. Самойлов появился за спинами родни, как черт из табакерки. Мне даже показалось, что он уже не первую минуту стоит и наблюдает за развернувшимся представлением.
— Почему молчим? Никто же не умер?
Мирон пытается увернуться от руки дяди, чтобы тот не выхватил листок с чем-то предельно актуальным, но схватка закончилась победой Николая.
— Что же мы здесь такое страшное имеем? Эй, парень, не нервничай.
Мирон действует резко и настырно, вот только в спор вмешивается его мать, Ирина Ивановна перехватывает руку сына и грозно шипит:
— Вы нам, милые Лиза и Мироша, ничего не хотите прояснить?
— Да что же там?!
Алина Валентиновна соскакивает с кресла и спешит к детям.
Я ничего не могу понять: что же забавного нарыли на меня неугомонные родители. Хм, не удивлюсь, если за неделю нарыли на меня полно компромата. Вот только что же такого сверхъестественного они смогли отыскать.
— Итак, анализ ДНК на отцовство. Предполагаемый отец: Никитин Мирон Геннадиевич, ребенок — Митяева Вероника Владимировна.
Меня словно гвоздями к стулу прибили. Я даже не могу осознать, в каком виде теперь предстаю перед всеми этими людьми. Мать Мирона готова жечь всё на своём пути, бабушка пытается отобрать у Самойлова документ.
— Мы могли бы поговорить об этом без лишних ушей, — взревел Мирон, с долей агрессии обращаясь к родителям. — Лиза, прости, я и подумать не мог, что всё так получится. Мы уходим!
Мужчина протягивает мне руку, я же боюсь встать со стула, ноги кажутся ватными. Я не сильна в подобных нюансах, но степень родства этот тест показал отменно. И здесь два вопроса, которые, вполне, крутятся на языке у Ирины Ивановны: отец Ники не Мирон, но и ребёнок является родней их семье. Чья-то рука помогает мне подняться, чувствую, что рядом Мирон, он что-то шепчет мне на ухо, но я не реагирую. В комнате начинается настоящее сумасшествие. А я боюсь глаза оторвать от трясущихся пальцев, которые сминают край платья.
— Нам нужно ехать, давай, пока все не оклемались.
— Она никуда не едет, мы все решим здесь и сейчас, — достаточно громко вынесла строгий вердикт Алина Валентиновна. — Николаша, ты ничего не хочешь рассказать своим родным?
— Николай? — Голос Алисы был не менее удивлен, девушка тоже смогла урвать частичку новостей, заглянув в отчет, который держала её мать. — Мам, что происходит? Кто отец Никиты? Здесь пишут, что предполагаемый оте…
— Вы же видите, в каком она состоянии, — вновь вмешивается Мир и тянет меня прочь из гостиной.
Твердая рука Алины Валентиновны хватает меня за запястье, женщина заставляет меня посмотреть ей в лицо. Она всё сложила, как дважды два, и поняла сразу, увидев отчет и вспомнив сцену недельной давности на кухне.
— Тебе нечего бояться, останься и поговорим только втроем, если тебе будет так лучше. Коленька, жди нас в библиотеке.
Я умоляюще смотрю на Мирона, но парень лишь тяжко вздыхает и глазами пытается сказать: я же предупреждал, что нужно бежать как можно раньше.
Меня за руку ведут куда-то в конец коридора. Здесь я не была, да и не имею такой моды исследовать чужие владения без лишнего на то разрешения. Самойлов испарился из гостиной за считанные секунды. Я не видела выражения его лица, но чутье подсказывала, что меня ждёт жаркий разговор.
— Мам, дай нам возможность поговорить наедине.
— Я всё- таки не ошиблась, сын?
— Потом поговорим, — не то умоляет, не то шипит.
— При условии, что вы сейчас оба, смотря мне в глаза, скажете, что давно знаете друг друга и между вами что-то было.
