– А почему ты считаешь, что если ты сфотографировалась с Полиной Орловой или сидела рядом с Денисом Андреевым, то я должен тобой заниматься? То, что ты любишь вертеться возле звезд, это я понял. Но я так и не понял другое.

– Какое?.. – опешила Алена.

– Кто такая ты? Какой у тебя внутренний мир? Вот Полину я знаю – она не просто певица, а хорошая драматическая актриса, каждая ее песня – это спектакль, Андреева тоже знаю – он умеет так спеть песню, что это любого заденет за душу, но что любишь петь ты? Что именно ты можешь дать людям? Почему ты считаешь, что если постояла возле звезд и мелькнула по телевизору, этого достаточно для того, чтобы быть интересной публике?

Алена молчала.

– Я у тебя спросил, что ты любишь петь, ты сказала «не знаю». Спросил, что хочешь донести своим творчеством, сказала «не знаю». Спросил, что для тебя значит пение, ты сказала «не знаю». Так что именно я должен раскручивать?

– Не знаю… – едва слышно прошептала Алена.

– Ты хочешь прибавить себе веса за счет достижений других людей… Когда ты называла эти громкие имена, ты очень хотела произвести на меня впечатление. Но впечатление нужно производить не знакомством со звездами, а своим внутренним миром, своими делами. Своими… Главное в артисте не то, что он мелькнул по телевизору, не то, с кем из звезд он сфотографировался, а то, какой он сам, понимаешь?.. Найди саму себя, осознай цели своего творчества, осознай, что хочешь донести до людей, осознай четко свою творческую миссию, а потом уже приходи, договорились?

– Договорились… – ошеломленно сказала Алена.

– И не нужно так ярко краситься. Певец должен привлекать к себе внимание голосом, а не вульгарными тенями.

– Хорошо… – еще тише откликнулась Алена, и за ней аккуратно закрылась дверь.

Видимо, Леонова была ошарашена. Когда она шла в продюсерский центр, она явно не рассчитывала на такой поворот.

Через мгновение к нам вошел Потапов.

– Вы слышали? И таких певиц ко мне приходит по десять человек в день. Все стремятся к известности, но стремиться нужно не к известности, а к тому, чтобы стараться давать людям что-то полезное, нужно пытаться улучшать мир и души людей своим творчеством… Но ничего подобного от этой девушки я не услышал. Кажется, она даже никогда и не задумывалась над этими вопросами… – Он взял бумаги и пробежал глазами. – Отлично, иди в бухгалтерию.

– Спасибо, – ответил Денис, и мы направились к выходу.

Все вроде бы было хорошо, но между ними чувствовалась некая неловкость, недосказанность.

Денис взялся за ручку двери, и неожиданно его окликнул Потапов:

– Денис!

Мы остановились.

– Мне понравилось то, что я сегодня увидел, – проговорил Роман, оценивающе глядя на Дениса.

– В смысле?

– Ты стал другим. Судя по всему, с момента нашей последней встречи в парке до тебя наконец-таки что-то дошло.

– Это точно… – Денис выглядел как провинившийся мальчишка. Впрочем, именно провинившимся мальчишкой он и был.

– А ведь у меня в отношении тебя были большие планы… – сказал с сожалением Потапов. – В последние два года твоей работы в «Летних каникулах» я начал понимать, что ты перерос коллектив и тебя нужно делать сольным певцом… Я уже даже начал продумывать, каким должен быть твой первый альбом… Но ты получил «Голос Левобережинска», зазнался, и сложилось все так, как сложилось…

Денис опустил глаза.

– Что уж теперь…

– Если ты обещаешь, что произошедшее стало для тебя хорошим уроком, то я бы хотел снова начать с тобой работать.

Это прозвучало как гром среди ясного неба.

– Что?! – изумился Денис.

– Я хочу снова с тобой работать. Но я буду тобой заниматься уже как с отдельным певцом.

У Дениса бумаги выпали из рук. И он этого даже не заметил. Я нагнулась и подобрала их.

– Но в контракте будет прописан один важный пункт – если ты будешь вытворять то, что вытворял в «Летних каникулах», я оставляю за собой право в любой момент прекратить с тобой сотрудничество. И чтобы потом не было никаких обид, договорились?

Лицо Дениса озарила улыбка.

– Роман Сергеевич!..

– Больше не зазнавайся! А то тебе сейчас на радостях снова башню снесет, – сказал продюсер и начал подталкивать нас к выходу. – Ладно, идите, я тебе потом позвоню.

За нами закрылась дверь.

Мы стояли в коридоре.

Человек, на которого внезапно обрушилось счастье, – это невероятное зрелище!

– Как же я рад, как же я счастлив! – воскликнул Денис и неожиданно подхватил меня на руки.

Я рассмеялась, и в таком веселом состоянии мы вышли на улицу. Наверное, Потапов позвал Дениса не только затем, чтобы выдать остаток гонорара, но еще и для того, чтобы снова с ним пообщаться. Видимо, у Романа Сергеевича тоже болела душа из-за прекращения работы с Денисом, и этот удобный момент с гонораром он решил использовать для того, чтобы посмотреть, изменился ли его бывший подопечный или остался все таким же надменным «Голосом Левобережинска», каким был раньше…

Я думала, что этим и закончится история с походом к продюсеру, но она имела неожиданное продолжение.

Мы вышли из здания, снова направились в парк, и вдруг где-то рядом раздался женский крик.

У нас мгновенно исчезли улыбки, мы осмотрелись, и где-то за елками увидели… Алену с Валерой. Их окружала компания из трех парней. Они били Валеру, а рядом стояла Алена и отчаянно звала на помощь.

– Валеру бьют! – воскликнул Денис и помчался в сторону драки.

Я рванула за ним.

У Валеры была разбита губа, и из нее текла кровь.

– А ну пошли вон отсюда!! – взревел Денис и начал расталкивать хулиганов. Один полетел на газон, другой перевалился через лавочку, а третий подбежал к Денису со спины, и в руке он держал увесистую бутылку!

– Денис!! – закричала я и со всей силы ударила по бутылке своей сумочкой.

Стеклянная емкость выпала из рук бандита и разбилась вдребезги.

– Вали куда шел! – гаркнул один из них Денису, и вдруг он словно проснулся и осмысленно всмотрелся в его лицо.

– Да ты же этот, как его там! Ты певец, че ли?!

– Певец! – рявкнул Денис, вытаскивая из кармана телефон. – Алло, полиция? В парке имени Горького на нас напали хулиганы!

– Мотаем отсюда! – испугались они и рассыпались в разные стороны.

Мы остались вчетвером. Валера пытался отдышаться и тыльной стороной ладони вытирал кровь на губе, а Алена, словно окаменевшая, испуганными глазами смотрела на нас.

– Что тут случилось? – спросила я.