— Приступим? — кивнул головой на протянутый вдоль моста железный прут, который служил ограждением и моим спасением от того, чтобы не расплакаться на месте.

— Давай.

Одним ловким движением пальцев мы закрепили замок у толстого железного прута посередине мостика. Придерживая кисть моей руки, Женя несколько раз покрутил ключом в скважине замка, и спокойно кинул ключик в речку, словно метнул по воде камушек.

— Вот и все, — его руки обняли мою талию. Спиной ощущала его крепкие мышцы груди, под которой билось любимое мной сердце.

— Чему быть, того не миновать, — подхватила его слова, откидывая голову назад, а затем спросила.—  Знаешь что?

— Что? — переспросил Женька.

— Ты был прав, ты самый лучший, — призналась все-таки.

— Я не самый лучший, — его улыбка чувствовалась в моих в волосах. Я удивленно взглянула на него.  —  Просто я люблю тебя, Еникеева Вика, чтобы ты не думала и не говорила обо мне.

А затем Женя накрыл мой рот одним из своих сладких и нежных поцелуев, завершая слова любви не менее любимым действием.

«Еникеева» — вот оно, произнесенное им заветное для меня слово, которое моментально взбудоражило мое тело, покрывая приятными мурашками.

— Как же изумительно звучит, — замурлыкала я, когда развернулась к нему лицом и уткнулась носом в шею, вдыхая приятный его аромат. — Все же скучаю по твоей «Ежевике».

— Бесполезное занятие, — его пальцы зарывались в моих темных локонах. — Эта «ягода» теперь прочно закрепилась за нами.

— Еникеевы Женя и Вика, — продолжила мысль, крепко-крепко обнимая своего мужа.

— Именно так, Ежевика.

Я потеряла счет времени. Минуты могли показаться вечностью, или, наоборот, мимолетным мгновением. Связанные обещаниями и надеждами, прошлым и будущим, проделанные нитью давно зародившегося прекрасного чувства, я поняла, что с Еникеевым мы неразделимы. Как тело и душа.

«Не спишь?»

На экране телефона появился заветный еникеевский «конвертик».

«Не-а», — мое лицо чуть не треснуло от улыбки.

«Какая проказница».

«И тебе доброго вечера. Обсуждаем в чате с девочками, как будем отмечать окончание сессии. Завтра последний экзамен, а там — «свободу попугаям».

«Что планируете?»

«Поход в ночной клуб. Если не усну раньше положенного, то буду поздно».

«Хм. Грандиозно».

Не то слово.

«Ничего нового. Никакой мне клуб не нужен, ведь Еникеева рядом нет».

«Жду не дождусь, когда заберу тебя к себе».

Что-то слишком приятное шевельнулось в груди, отдавая легкими покалываниями в ладонях.

«Откровенно говоря, я тоже. Но тебе необходимо работать, а мне — учиться».

«Не вижу проблем, ты можешь с таким же успехом учиться здесь, во Франции».

«Для начала я должна что-то представлять собой, а не висеть хомутом на твоей шее, что было бы самым лёгким».

«Трудности будут появляться время от времени. Ты справишься».

«Все равно, к переменам нужно быть готовым».

«Ты проницательна, моя жена».

Жена.

«Незаконная», — черт дернул меня написать это слово.

«Это временно, мы ведь обсуждали».

«Знаю, но так тоскливо без тебя, Жень. Здесь. Лежа одной в холодной постели».

В этот момент представилась улыбка того самого парня, что взбаламутил всю мою жизнь своим появлением. Предвкушая ответную реакцию на последние слова, я потянулась на кровати.

«Хорошо, что мои трудности позади, кроме одного», — продолжил он свое сообщение.

Чуда не произошло.

«Что случилось?» — обеспокоенная его фразой, я села на кровати.

«Тебя нет рядом».

«Тьфу на тебя. Напугал».

Моя голова вновь коснулась подушки.

«Чем на каникулах собираешься заниматься?»

«Не знаю».

«Зато знаю я».

«Это как?»

«По вечерам будешь принадлежать мне».

«Могла бы и днем принадлежать тебе».

«Ты моя все двадцать четыре часа в сутки».

«Чем докажешь?»

Женька долго не отвечал, но как только я подумала, может, случилось чего или кто-нибудь отвлек, «пришла» фотография с его рукой. На тыльной стороне предплечья красовалась татуировка.

«Не может быть! Ты решился сделать тату?».

Я увеличила фото с ягодой, любуясь, как украшал рисунок его руку.

«Тебе нравится?»

«Да, ежевика выглядит сочной».

«Прямо как ты».

«И надпись шикарная».

«Я рад, что тебе пришлось по душе».

«Главное, чтобы тебе нравилось. И это доказывает, что я твоя?»

«Ты сомневаешься, Ежевика?»

Я отправила ему улыбку-скобочку.

«Сейчас бы поцеловал тебя крепко и страстно».

«Ух! Пахнет жареным».

«В смысле?» — сбила Еникеева с толку.

«В прямом. Я воспламеняюсь от твоих горячих поцелуев».

«Это я ещё не начинал», — от Женьки почувствовалось «чеширское» довольство.

«Одного твоего намека на поцелуй достаточно, чтобы высечь искру, зажечь пламя», — подбодрила его, пусть бы продолжал. Интересно же было, что он там еще не начинал.

«А сколько всего бывает, кроме поцелуев...»

Довольная, я закусила губу, в смущении спрыгивая с темы.

«У тебя много свободного времени?»

«А ещё мне нравится, когда ты теряешься, как сейчас».

Женька проигнорировал мой вопрос.

«Как?» — набралась смелости спросить.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Пришлось несколько минут подождать, пока он оформил свое сообщение.