…Нон висел над домом, посверкивая синими искрами, излучал странную неуверенность, и я понял, что ему еще что-то нужно от меня.

– И что же дальше? – осторожно осведомился я.

«Учитель… – вкрадчиво начал Нон. – Это не по правилам… Но, может быть, ты позволишь оставить моих личинок прямо здесь? Я готов вступить в битву и не хочу терять время на доставку личинок в инкубатор…»

Я представил себе планету, покрытую толстенной мышцей, и Нон согласно сверкнул искрами.

«Да. Здесь они будут знать тебя и слушаться, Учитель. Здесь они вырастут быстрее и с гораздо меньшими потерями, а значит, больше бойцов будет в наших рядах».

Из темноты навеса медленно выплыло ведро, с которым я ходил на рыбалку. Добравшись до пятна света, падающего из окна, ведро встало на землю и показало мне свое содержимое – две трети объема «космического жемчуга»…

– Да такую ораву мне ни в жисть не прокормить! – прикинув затраты, испуганно воскликнул я.

И еще на меня нахлынул ужас от того, что на севере от меня была Астрахань, а на юге – только море. Нет! Не подумайте обо мне плохо! Мне было бы очень страшно даже в том случае, если бы на севере от меня находилась только Москва. Просто жалеть москвичей мне гораздо приятнее, чем астраханцев…

«Не бойся, Учитель, – по-своему понял меня Нон. – Как только личинки научатся летать, они уйдут за реку и сами найдут себе еду. Они вырастут, оставят здесь свои личинки. И армия моих потомков будет непобедима…»

– Да уж! – буркнул я себе под нос, подумав о своих потомках. – И когда же они начнут расти? Я к тому, что хлеба у меня только две буханки.

«Они начнут развиваться, как только я погибну в бою, и они получат об этом сигнал, – печально сообщил Нон. – Нам не придется сражаться рядом. Если сможешь, Учитель, дай им имена, как дал мне».

– Нон-два, Нон-три и так далее? – мрачно пошутил я, чем вызвал бурную радость у Нона:

«Очень хорошо, Учитель! Значит, ты думал об этом и у моих личинок уже есть имена. Хорошо. Я могу лететь…»

Нон начал с нарастающей скоростью бесшумно удаляться от дома на запад и вверх, градусов под сорок пять к горизонту. Я почти сразу потерял его из виду на фоне звездного неба, но где-то там, куда он улетел, вдруг появились радужные волны света, как от брошенного в воду камешка, и в самой их середине загорелась маленькая колючая звездочка. Радужные кольца ринулись к центру, стерли звездочку, а несколько позже послышался глухой удар, как от прошивающего звуковой барьер самолета. А может быть, это и был звуковой удар истребителя?..

В тот вечер я едва ли не до полуночи сидел на веранде, курил и бездумно ворошил в ведре «космический жемчуг». Полуторасантиметровые шарики перекатывались в ведре с легким металлическим шорохом и уже совсем не напоминали мне украшение для жены. Иногда я подносил горсть этих безумно-черных шариков близко к глазам, пытаясь в их совершенстве разглядеть грядущий ужас…

Наконец до меня дошло, что я попусту теряю время, не имея понятия о том, сколько мне его отпущено. Я подтащил поближе ящик с пустыми бутылками и принялся за дело…

Дядя Миша и дядя Олег приехали непривычно и даже неприлично рано. Я еще не закончил чистить сетку, а они уже молча стояли на берегу и терпеливо ожидали, когда я освобожусь.

– Ну как? – в два голоса спросили они, когда я пристал к берегу.

– Да фигово! Рыбы раз-два и обчелся…

– Ты голову не морочь! – вежливо попросил дядя Миша. – Где Нон?

Я выдержал эффектную театральную паузу и, почувствовав, что вот уже сейчас меня начнут бить, небрежно бросил:

– Он улетел!.. – Для ясности я ткнул пальцем в небо.

– Обещал вернуться? – уточнил дядя Олег. – Как Карлсон?

– Ну это вряд ли! – позволил я себе не согласиться и начал повествование о последних событиях на фазенде в Ямане. Как это ни странно, но они ни разу не перебили меня хитрыми вопросами или подколками. Только когда мы напились чаю и они вдоволь налюбовались на бутылки, наполненные «космическим жемчугом», дядя Миша одобрительно кивнул и даже похвалил меня:

– Мензурки на горлышки бутылок – это ты хорошо придумал. Я тоже сахарницу в уме держал… – И он, выложив из сумки на стол цилиндрический пакет, замотанный изолентой, пояснил: – Направленный пороховой заряд для верхушки конуса. Забил бы ему сахарницу в самый помидорный отсек.

Дядя Олег скептически хмыкнул и достал из своей сумки бутылку водки. С некоторым удивлением он осмотрел этикетку и пробку, поставил бутылку рядом с пакетом дяди Миши:

– Наркоз и поминальная часть. А это… – он снова полез в сумку, – ненаправленный заряд для конуса. Раскидает помидоры по радиусу и конусу и кому угодно. А вот о сахарнице я не подумал…

На стол легла граната РГД с пластмассовой пробкой на месте взрывателя, а сам взрыватель дядя Олег жестом фокусника извлек откуда-то из-под мышки.

– Вы что, офонарели?!! – возмутился я. – А если бы вас на посту в Камызяке замели? Да и Нон все равно почувствовал бы опасность!

– У него что, были вчера какие-то другие предложения? – обратился дядя Олег к дяде Мише, похоже имея в виду хорошего меня.

– Не заметил, – покачал головой дядя Миша и, взяв из угла лопату, спросил, кивнув на бутылку: – Поминать будете?

– Только после похорон, как положено, – заверил его дядя Олег.

– Эт-т-правильно! – согласился дядя Миша и, уже покидая веранду, добавил: – Э-э-э… Дядя Паша… Сдается мне, что лучше быть бедным и больным, чем богатым и… – Он вздохнул. – Ты метеорит свой тоже подготовь…

Я безвольно опустился на табурет. Рушилась моя почти сбывшаяся мечта идиота.

– Да не переживай ты так! – успокаивал меня дядя Олег. – Здесь дядя Миша прав на все сто процентов! Кто его знает, что там еще сидит в этом булыжнике? Вот говорю же тебе все время: надо людей предупредить!

– Ну при чем здесь это? – вяло отбивался я. – Метеорит, он из космоса прилетел, а тебя больше мертвяки пугают.

– Какая разница! – не согласился дядя Олег. – Ну да бог с ним! Давай лучше метеорит твой «остеклим»…

Могилу дядя Миша забацал на загляденье – хоть сам ложись! Глубокая, дно и стенки бутылками выложены. Даже три ведра цемента не пожалел! Раствором залили и бутылки с личинками, и метеорит, покрытый кусками оконного стекла в два слоя и замотанный скотчем. Все это дело сверху прикрыли еще двумя слоями бутылок, битым стеклом и только потом засыпали землей.

– Покойтесь с миром! – пожелал дядя Олег, и в этот самый момент от деревьев в нашу сторону, затмевая солнце, скользнула большая округлая тень.

Дядя Миша втянул голову в плечи, я вообще присел, а дядя Олег, сгибаясь, выдохнул:

– Йе-о-о!!!

Однако, при ближайшем и более внимательном рассмотрении оказалось, что тень отбрасывала обыкновенная летающая тарелка. НЛО, как их любят называть ученые. В Ямане их как грязи. В смысле – НЛО.