Психотерапевт-клиницист Мадхукар Триведи, директор программы по изучению расстройств настроения в Высшей медицинской школе Техасского университета, давно изучает результативность физкультуры в усилении эффекта антидепрессантов. В 2006 году он опубликовал пилотное исследование. Его пациенты, на которых плохо действовали антидепрессанты, после 12 недель активных физических занятий снизили показатель депрессивного состояния по специальной 17-балльной шкале на 10,4 балла. Огромное достижение! Все 17 участников страдали сильной депрессией и до начала эксперимента проходили медикаментозное лечение как минимум в течение четырех месяцев. Лекарства на них не действовали, но во время опыта они продолжали их принимать.

К эксперименту Триведи привлек специалистов из Института Купера[37], известного разработками в области оздоровительной физкультуры и фитнеса. Ученые создали для физически неактивных пациентов специальные программы, которые легко выполнять дома. Это регулярные прогулки на воздухе или работа на домашних тренажерах. Частоту и уровень напряжения в ходе занятий участники определяли по собственному усмотрению. Единственным требованием была затрата указанного количества энергии в течение недели. Большинство пациентов выбрали 55-минутные прогулки в среднем темпе три раза в неделю. Девять человек вышли из программы, что нельзя назвать необычным, а из восьми оставшихся пять достигли полной ремиссии. Даже те пациенты, которые не все время занимались по программе, отмечали облегчение симптомов расстройства.

Количество испытуемых у Триведи было небольшим, но результаты – весьма значимыми. Для некоторых пациентов, когда не действует лекарство, срабатывает физкультура. Возникает вопрос: почему не включать физические упражнения в лечение депрессии с самого начала? Особенно если со многими новыми препаратами приходится работать методом проб и ошибок. Однако привлекательность идеи «одной волшебной таблетки» очень высока, и требуется много времени, чтобы изменить общественное мнение. Можете спросить об этом Байрама Карасу, который в Американской ассоциации психиатров возглавлял группу по изучению депрессивных расстройств. Он добивался того, чтобы ассоциация официально включила в рекомендации по лечению депрессий требование к каждому пациенту ежедневно проходить 5–8 километров или выполнять другие интенсивные упражнения. Ассоциация уклонилась от этого. Хотя врачи прислушиваются к массе свидетельств, что занятия физкультурой улучшают настроение, многие из них утверждают, будто надежных научных данных в пользу этого нет. В наше время раскрываются тайны мозга и секреты жизни и смерти клеток, но для психиатров комплексный подход к здоровью пациентов, включающий мышечные нагрузки в число лечебных методик, оказывается трудным.

Любой врач скажет, что самый плохой пациент – это другой врач. Представьте тогда трудности, с которыми я столкнулся, убеждая пациентку (с медицинским образованием) заняться физическими упражнениями для борьбы с депрессией. Грейс, у которой в истории болезни значились приступы умеренной депрессии, сама психиатр с глубокими познаниями. При всем этом мы с ней не смогли подобрать антидепрессант без побочного эффекта. Селективные ингибиторы типа SSRI вроде помогали лучше других, но лишь начав их применение, она сразу прекратила его, потому что в качестве побочного эффекта проявился быстрый набор веса. Грейс умна и прекрасно понимает биологию упражнений, но просто не хочет ими заниматься.

Прошлым летом она повредила спину и на некоторое время оказалась прикованной к кровати. Затем исключительно для реабилитации начала плавать. Это было единственное занятие, которое оказалось ей по силам, потому что вода поддерживала тело и облегчала боль в позвоночнике. Ей это настолько понравилось, что она стала проводить в бассейне по три часа в день. У нее не только снизился болевой синдром, но и появился давно утраченный мышечный тонус. Грейс вновь обрела хорошее самочувствие.

Когда бассейн закрылся на зиму, спина у Грейс снова заболела, и ее настроение резко упало. На этот раз ее обуяла спортивная злость. Заниматься она могла в основном лежа на спине – и выбрала подъем утяжелителей. Это были всего лишь 1,5-килограммовые гантели. Она поднимала их в стороны и вверх несколько раз в день, давая нагрузку сердцу. Но даже такая относительно небольшая физическая активность помогла Грейс и, что очень важно, привела к изменениям в ее настроении. Я наблюдал ее в течение многих лет и видел, что активные упражнения вооружили женщину оптимистичным взглядом на жизнь.

Грейс удалось укрепить мышцы спины. Она очень усердно занимается в бассейне. Говорит, что сейчас мыслит и пишет более креативно, почувствовала новые силы. Это заметили ее домашние и друзья. Не то чтобы такие перемены ее сильно удивили: она вспоминает – когда училась в колледже и серьезно занималась тхэквондо, ее работоспособность была на максимуме. Будучи молодым врачом в Бостоне, она бегала марафон. Как и многие, только после создания семьи Грейс стала терять привычку к активным физическим упражнениям. «Просто у меня появилось слишком много дел по дому, и я стала забывать о регулярных занятиях спортом, – говорит она. – Сейчас такое ощущение, будто ко мне вернулся мозг».

Только когда появилась возможность делать качественные снимки мозга, мы начали по-настоящему понимать, как именно лекарства и физические упражнения «вырывают» нас из сетей депрессии. В начале 1990-х годов, используя МРТ, мы увидели яркие пятна на сканах мозга некоторых пациентов, страдающих депрессией. В белом веществе определялись так называемые гиперинтенсивные очаги. Белое вещество – участки тесно переплетенных пучков аксонов, покрытых миелином и соединяющихся с нейронами серого вещества в коре головного мозга. Увеличивая изображение, мы увидели, что у этих пациентов объем коры стал меньше – серое вещество буквально «усохло». Серое вещество – это тонкая оболочка мозга, состоящая из множества нейронов, которые управляют сложными функциями: вниманием, эмоциями, памятью и сознанием. Анализ МРТ мозга страдающих депрессией привел к однозначному выводу: хроническая депрессия может вызывать структурные повреждения думающей части мозга.

Связанные с этим исследования показали также, что страдающие депрессивными расстройствами имеют вполне заметные изменения в миндалевидном теле и гиппокампе, то есть тех органах мозга, которые отвечают за нашу реакцию на стресс. Мы знали, что миндалевидное тело контролирует эмоциональную сферу, но только стали понимать, что гиппокамп, отвечающий за память, тоже подвергается стрессам и депрессиям. В 1996 году Иветт Шелин из Университета Вашингтона в Сент-Луисе сравнила 10 пациентов с депрессией и 10 здоровых людей (контрольная группа), имевших схожие физические данные и уровень образования. Шелин обнаружила, что гиппокамп страдающих депрессией на 15 % меньше гиппокампа здоровых людей. Исследователь нашла также свидетельства того, что степень уменьшения объема («усыхания») гиппокампа прямо связана с длительностью заболевания. Это стало неожиданностью, но и объяснило, почему так много пациентов с депрессией жалуются на проблемы с памятью и обучаемостью и почему эти состояния могут переходить в болезнь Альцгеймера – нейродегенеративное заболевание, которое начинается с эрозии гиппокампа.