С другой стороны, перепродав орхидеи самого Ниро Вулфа, она выручит куда больше, чем за розы из питомника.

– Мы пошлем ей веточку Phalaenopsis Aphrodite. Они цветут как безумные. У тебя было время поразмыслить. Думаешь, работа закончена?

– Я уже причмокиваю губами в предвкушении первого лакомства после затянувшегося поста. Ставлю пятьдесят против одного, что отец – Флойд Вэнс, но для присяжных улик у нас недостаточно. Клиент – другое дело, хотя и тут есть еще некоторые сложности.

– Уточни.

– Хорошо. Самое главное – это ваша честь. Четыре дня назад я сказал Кремеру: «Мистер Вулф дает вам свое честное слово, что первый же заслуживающий внимания факт, который мы раскопаем, мы передадим вам, прежде чем воспользуемся им сами». Я, правда, добавил еще: «По крайней мере, за две минуты», но это нас не спасает. Можно считать установленным следующее. Первое: Карлотта Вон забеременела летом сорок четвертого года и почти наверняка не была замужем. Второе: в течение всего лета сорок четвертого она общалась с Флойдом Вэнсом. Третье: в понедельник двадцать второго мая тысяча девятьсот шестьдесят седьмого года, за четыре дня до смерти Карлотты Вон, ставшей к тому времени Элинор Деново, Флойд Вэнс пытался с ней встретиться, причем не в первый раз, но секретарша дала ему от ворот поворот. Не хотел бы я оказаться тем, кто попытается доказать Кремеру, что три эти факта – совсем не та зацепка, которая ему так нужна. – Чуть помолчав, я добавил: – Конечно, ваша честь – это ваше дело, но я внес ее как залог.

– Мое дело и моя ответственность, – буркнул Вулф. – Продолжай.

– Далее – то, что больше интересует меня, чем вас. Моя честь на карту не поставлена, но я глубоко уязвлен в лучших чувствах, поскольку Сайрус М. Джарретт дважды выставлял меня вон пинками под зад, и я хотел бы с ним поквитаться. Чем был так обязан старый Джарретт Флойду Вэнсу, что стал посылать Карлотте Вон чеки через две недели после рождения ребенка и продолжал высылать их до самой смерти Элинор Деново? Кстати, Кремер тоже не отказался бы от этих сведений. К чему я клоню? Расхвастался я преждевременно – работа не закончена. Теперь ваш ход.

Я ожидал, что он начнет упражнения с губами, однако Вулф просто наклонил голову.

– Дело в том, что мы не знаем, какая из альтернатив нас ждет. Если он только отец, но не убийца, доказать это сложно, если не невозможно. Как-никак слишком много лет прошло. Если же он к тому же еще и убийца, то дело упрощается – со времени убийства прошло только три месяца. Проясним это, а потом решим, что предпринять дальше. Можешь вызвать его сегодня вечером?

– Каким образом? Спросить, по-прежнему ли он хочет с вами познакомиться?

– А почему бы и нет. Если он ответит, что нет, скажи, что я хочу поговорить с ним. Скажи, что я хочу спросить, почему он не откликнулся на объявление про Карлотту Вон, она же Элинор Деново.

Я сверился с телефонным справочником, чтобы уточнить, правильно ли запомнил домашний телефон Флойда Вэнса, в очередной раз убедился в том, что память меня не подвела, и набрал номер. На часах было без четверти семь. Если бы он пошел обедать, то мне, вероятно, никто не ответил бы. Но трубку сняли после второго гудка.

– Алло?

– Могу я поговорить с мистером Флойдом Вэнсом?

– Флойд Вэнс слушает.

– Это Арчи Гудвин. Я работаю на Ниро Вулфа. Если помните, мы с вами познакомились у Лили Роуэн. Вы…

– Я помню.

– Вы сказали, что хотели бы познакомиться с Ниро Вулфом. Я только что напомнил об этом мистеру Вулфу, и он сказал, что тоже хочет с вами познакомиться. Вы можете приехать к нам сегодня вечером, скажем, часов в девять?

Молчание. Пять секунд.

– Это слишком внезапно.

– Я знаю. Срочность, конечно, не такая, как при пожаре, но если вы сможете, то наш адрес…

– Адрес я знаю… – Вновь молчание. – Значит, в девять?

– Да. Или позже, если вам так удобнее.

– Не будьте таким чертовски вежливым! Я приеду в девять.

Едва я положил трубку, в дверь позвонили. Как я и ожидал, это оказался Сол. Я приоткрыл дверь на пару дюймов и прогнусавил:

– Ты уверен, что хочешь войти? Шампанского не будет. Возникли кое-какие осложнения.

Виноват был я сам. Когда Сол позвонил, я только-только вернулся, страшно довольный собой, и мне не терпелось похвастаться. Поэтому я пригласил Сола на обед, присовокупив, что в холодильнике уже лежит бутылка «Дом Периньона». Обстоятельства же осложнились, и я, сообразив, что с шампанским придется пока повременить, отложил визит на кухню. Я знал, конечно, что Сол все поймет без всяких объяснений и извинений, но все же чувствовал себя виноватым.

Правда, запивая моллюсков и черепаховый стейк, Сол опустошил почти полбутылки «Монраше», так что свое он все-таки получил. Кроме разве что пузырьков.

После обеда мы перешли пить кофе в кабинет и заодно разработали программу. Как только придет Вэнс, Сол незаметно покинет дом и отправится в дом номер 490 по Лексингтон-авеню, чтобы прихватить какие-нибудь предметы, на которых могут быть отпечатки пальцев Вэнса. Поскольку замок Сол видел, то сразу отобрал нужную отмычку из моей коллекции, после чего помог мне подготовить кабинет к приходу гостя. Мы самым тщательным образом протерли двенадцать предметов: приставной столик у красного кожаного кресла, две пепельницы – одну на приставном столике, вторую на углу стола Вулфа, две фотографии Элинор Деново в ящике стола Вулфа, четыре разных бокала, так как не знали, что он будет пить, два коробка спичек – один на приставном столике и второй на столе Вулфа, и каждый дюйм красного кожаного кресла. Время от времени я, желая развлечься, бросал взгляд на Вулфа. Он сидел в кресле, переплетя пальцы на вершине необъятного живота, и хмуро смотрел на нас. Он прекрасно понимал, что наши с Солом действия сейчас куда важнее, чем любые его гениальные идеи, и эта мысль явно причиняла ему невыносимые страдания. Он предпочел бы, конечно, оказаться в таком положении, когда любую, самую запутанную проблему он мог бы решить, откинувшись на спинку кресла, закрыв глаза и начав упражнения с губами. Беда заключалась в том, что работа, которую выполняли мы с Солом, почти всегда делалась где-то еще, но на этот раз все происходило прямо у него в кабинете. Я был просто поражен, что он не встал и не ушел на кухню.

Отец Эми позвонил в дверь в десять минут десятого. Я пошел открывать, а Сол тем временем