продал. Тот по доброте душевной не отказывает.

– Не оправдывайте пьянство, майор, – строго сказал подполковник Речкин.

– Так я разве оправдываю? Я просто рассказываю. И вот едет наш начальник службы участковых по деревням, работу своих подчиненных проверять. Те ему дома показывают, объясняют, какой из них чем на всю округу известен. В одном человек резьбой по дереву занимается. У него весь забор и ворота с калиткой узорами изукрашены. А сосед рядом знаменит тем, что самогонку на кедровых орешках настаивает. Тут и разговор естественный возникает: «И как напиток?» – «Нормальный». – «Давай заглянем, попробуем». – «Да, прямо сейчас и заглянем». И так, бывает, заглянут, что начальника службы еле живого до дома довозят. Я же говорю, слаб он на выпивку. Стоит только о ней, проклятой, услышать, и на все готов, все дела забывает.

– Ну и бог с ним, – заявил подполковник Савинков. – Ваше районное начальство терпит, пусть дальше так и будет. А нам вот что, товарищ майор, требуется. Тут ваш сын список составил, своих старых школьных друзей припомнил. Надо обзвонить участковых, чтобы обошли дома и добыли нам номера телефонов этих парней. Сможете, минуя вашего пьяницу, это сделать?

– Да, без проблем. Могу даже сам съездить по участковым.

– Не надо, – категорично отказался Савинков. – А то там кругом самогонку кто-то на чем-то настаивает. Лучше по телефону этот вопрос решить.

– Сделаю, – со вздохом согласился майор Известьев.

Савинков дал ему листок со списком.

Майор глянул на него, тут же схватился за голову и произнес:

– Да, тут всех объехать и за неделю не получится. Ладно. Я прямо сейчас в райотдел, там за телефон засяду.

– Ваш сосед по кабинету вам не помешает? Я про старшего следователя говорю.

– Он себя в последние дни смирно ведет. В мои дела не лезет и в свои меня не посвящает. Все больше где-то бегает. У меня такое впечатление сложилось, что это после приезда подполковника Заварзиной началось. Она его словно придавила. Хотя приказывать ему, как и мне, никакого права не имеет. Но Алексей Александрович ее откровенно побаивается, словно опасается, что она снова заедет.

– Странно. С чего бы это? – задумчиво произнес Речкин. – Но это вопрос на будущее. А пока нам следует установить в палате капитана Беспаловой «жучок» и видеокамеру. Андрей Владимирович, это твой вопрос. Думай сам, как это сделать.

– Вашего офицера в палату охрана не пропустит, – сказал майор Известьев. – А вот я туда пройду без всяких проблем. И товарищ капитан со мной вместе. Только надо это немедленно сделать, пока подполковник Заварзина снова не решила съездить в больницу.

– Поехали, товарищ майор, сразу, – предложил Лукьяновский.

Он сел в машину и сказал что-то старшему лейтенанту Заглушкину. Тот покинул автомобиль, и на его место сразу устроился ментовский майор.

Подполковник Речкин вручил капитану «жучок», аппарат для прослушивания и записи, а потом добавил и миниатюрную видеокамеру. Ее, как и все прочее хозяйство такого рода, привезла ему в кейсе Лариса Петровна после встречи с офицером диверсионного управления.

– Аппарат оставишь охране. Покажешь, как пользоваться. Программу можно переписать на смартфон и пользоваться ею как простым телефоном. Кто поймет, что слушает охранник, музыку или подполковника Заварзину? Пусть аккуратно работают и никому не показывают, если кто-то интерес проявит. Еще вот что важно. Пусть они Афину Яковлевну к больной допускают только в присутствии врача. Вмешательство в ситуацию допустимо только в крайнем случае. Принять какие-то крайние меры Афина Яковлевна себе не должна позволить. Подозрение падет сразу на нее, а эта особа своим положением дорожит. Кроме того, она уже имела такую возможность, когда посещала больную в первый раз. Я думаю, Заварзина попытается действовать с помощью гипноза. Думаю, она намерена наворотить что-то типа отложенной смерти. Капитан Беспалова в послеоперационный период будет не в состоянии ей противостоять. Погнали! Вперед! Высадишь товарища майора у райотдела. Он там за телефон сядет, а сам ты сюда вернешься.

– Понял, командир.

Машина, сопровождаемая взглядами, тут же уехала. Капитан выбрал короткий путь. Невзирая на низкий клиренс «Тойоты», он двинулся прямиком, по пыльной грунтовой дороге.

Алина Заглушкина устраивалась в новой комнате. Ей принесли чистое постельное белье на смену тому, на котором спала ее предшественница. Алина сама старательно заправила постель и почти сразу обнаружила «жучок», прикрепленный снизу к кровати.

О вероятности такого варианта ее предупреждал подполковник Речкин. Он даже объяснил ей, в какие места обычно устанавливаются различные подслушивающие устройства.

Но снимать его, как подполковник и советовал, Алина не стала. Если кому-то хочется ее прослушивать, то пусть их развлекаются. Она будет соблюдать осторожность в разговорах, да и все. Главное, не говорить лишнего ни с кем и учитывать, что ее, скорее всего, будут на такие вот беседы провоцировать.

Видеокамеры, как правило, крепятся в складках штор или на гардинах, а то и в замках шкафов. Иногда, правда, используются и односторонние зеркала, прикрывающие камеру. Но зеркало находилось только в ванной комнате. Камера, находящаяся там, никак не могла бы помешать Алине.

Беглый взгляд наличия видеокамеры на шторах и гардине не показал. Тщательное исследование тоже не дало результата. Шторы и гардины были чистыми, а шкаф вообще не имел замочной скважины, не закрывался на ключ.

Теперь Алине предстояло ждать провокационного разговора с кем-то из старослужащих отряда. Новичкам такое дело никто не доверит. Так и получилось.

В комнату пришла та женщина, заботам которой подполковник Заварзина Алину и поручила. Она сообщила новому инструктору, в какое время в отряде завтрак, обед и ужин, пообещала зайти, проводить в столовую и показать место за столом. Женщину звали Людмила. Нет, не просто Люда, не Люся, а именно Людмила. Именно так она представилась.

– А Руслан у тебя есть? – спросила Алина. – Если есть Людмила, то просто обязан быть и Руслан.

– Был Руслан, да весь вышел. Только меня с двумя детьми оставил. А сам куда-то уехал. Домой, кажется, в Ингушетию. Обещал вернуться через месяц, только месяц этот уже больше года длится. Мне говорили, что у него там уже другая жена есть.

– А дети твои где сейчас?

– У мамы. У тебя у самой-то дети есть?

– Пока не обзавелась. Думала, как спортом заниматься перестану, тогда и заведу. А все никак не получается со спортом попрощаться. Возраст позволяет еще пару лет выступать. Я ведь так и планировала, хотела еще года три-четыре тренироваться, а потом уже семейными делами заниматься. А получилось иначе. Я теперь свободна. Только развод придется оформлять. Как время свободное будет, в Москву придется съездить. Но без детей, говорят, развод быстро делают. Почти без вопросов.

– У нас здесь у всех