что на время проведения операции ему в военкомате отпуск продлят.

– Список когда составишь?

– Начать могу прямо сейчас, что не вспомню сразу, вечером допишу.

Савинков пододвинул к нему чистый лист бумаги и ручку.

– Пиши. Хорошо бы еще и сотовых операторов знать, но мы по всем можем пройтись. Всех озадачим.

– А у нас по ту сторону реки только два оператора работают, – подсказал старший сержант.

– Это хорошо, – сказал майор Комогоров. – Проще искать будет. Главное, чтобы парни твои не в Москве, в подземном переходе, «симки» покупали.

– Там всегда «левые» продают. Без регистрации, – объяснил старшему сержанту подполковник Савинков. – По таким номерам человека не найти.

Сам старший сержант Известьев быстро работал ручкой, накатал список почти на целую страницу. Рядом с фамилиями он указывал и название деревень, в которых проживали его друзья. Против некоторых фамилий он вписал и телефонные номера, взятые им из памяти своего мобильника.

Потом Речкин позвонил майору Известьеву, который вместе с оператором дежурил в машине, стоявшей рядом с оградой, окружающей место дислокации отряда «Фурия», и попросил его приехать. Но майор не желал снимать машину с дежурства. В салоне была поставлена и работала прослушивающая аппаратура. Тогда подполковник спецназа пообещал прислать за ним машину и сразу позвонил капитану Лукьяновскому. Тот сказал, что заедет за майором и доставит его.

На это ушло почти тридцать минут.

Майор прибыл и сразу сообщил подполковнику то, что, видимо, уже успел рассказать в машине старшему лейтенанту Заглушкину:

– Заварзина приехала к себе в расположение вместе с Алиной, сразу отвела ее в спортзал и приказала ждать. После этого она вызвала своих инструкторов по рукопашному бою и приказала им намять бока этой выскочке, поставить ее на место, обломать как следует, чтобы сильно не зазнавалась. Потом Заварзина вместе с ними пошла в спортзал и устроила пять схваток подряд, без перерыва. Три противницы Алины, как я понял, занимались боксом. Одна была кандидатом в мастера спорта, две – перворазрядницами. Четвертая когда-то занималась карате. Алина быстро разделалась со всеми, потратила по минуте на каждую. Все они мигом нахватали хороших плюх. А самую опасную, бывшую лыжницу и биатлонистку, Афина Яковлевна напоследок запустила. Там, судя по комментариям, которые я слышал, бой сначала был равным. Потом Алина уставать начала и могла проиграть. Это было бы нисколько не удивительно, потому что проводила она подряд пятую схватку, и каждый раз со свежей противницей. Подполковник Заварзина поняла это, вмешалась и остановила бой. После этого она спросила Алину, где она взяла спортивную форму. Та ответила, что сумка была у нее в машине. Она раньше на тренировки ездила и форму оттуда уже несколько дней не вытаскивала, хотя обычно стирает ее раз в неделю. Еще Афина Яковлевна осведомилась, что за странную стойку Алина принимает, почему держит у лица не сжатый кулак, а раскрытую ладонь. В ответ она услышала, что это элемент боевого карате, позаимствованный в ушу. Ладонь, выставленная перед лицом, просто гасит удар и захватывает рукав. После чего следует рывок противника на себя и встречная атака рукой или ногой. Если противник мужчина, то удар ногой наносится в пах или, что еще лучше, – немного выше, в область мочевого пузыря. При правильно нанесенном ударе тот может лопнуть, а мужчина обратиться к врачу постесняется. Это чревато последствиями.

– Это удар из области отложенной смерти, – сказал подполковник Речкин.

– Да, так оно и есть, – продолжил за командира майор Комогоров. – Мужчина постесняется обратиться к врачу, если удар нанесен женщиной. А если в течение десяти часов не сделать хирургическую операцию, то человек, пропустивший этот удар, умрет от заражения крови.

– Вы знакомы с ударами из серии отложенной смерти? – с широко раскрытыми глазами спросил Речкина Андрей Известьев.

– Вот только что мы с товарищем майором обрисовали один из этих ударов, – проговорил командир отдельной мобильной офицерской группы. – Большинство специалистов по этой части считает отложенную смерть легендой. Однако несколько таких ударов все же существует.

– Наш инструктор тоже говорил, что это легенды. А он у нас большой спец.

– А ваш большой спец обучал вас, скажем, зацепу печени? – спросил Комогоров.

– Нет. А что это такое?

– А это когда два пальца – указательный и средний – вбиваются в промежуток между печенью и диафрагмой, под самым ребром. Там есть место, где они легко в тело входят. Большой палец той же руки с силой прижимает кусок печени к двум первым пальцам. Происходит зацеп печени. Человек теряет сознание от болевого шока. Это куда лучше прямого удара в печень, намного надежнее и действеннее. Сознание при этом теряется надолго. Клетки печени оказываются раздавленными. Болевой шок бывает длительным.

– Покажите, товарищ майор. – Старший сержант уже забыл, как он совсем недавно говорил, что не дерется со стариками.

– Не сейчас, – остудил пыл десантника подполковник Савинков. – Будет время, товарищ майор тебя многому научит, чего ваш инструктор никогда не знал. Так что там с Алиной, товарищ майор? – спросил он мента.

– Все благополучно. Подполковник Заварзина пообещала написать приказ о назначении Алины Заглушкиной на должность инструктора по специальной физической подготовке. Она поручила ее вниманию последней соперницы, приказала той устроить новенькую в комнату капитана Беспаловой и объяснить ей внутренний распорядок.

– Значит, Беспалову она уже списывает со счетов, – задумчиво произнес подполковник Савинков. – Стало быть, пора устанавливать «жучок» в реанимационной палате. Афина Яковлевна наверняка постарается убить свою бывшую подчиненную, чтобы та ничего нам не сказала.

Глава 14

– Меня-то вы ради чего пригласили? – спросил майор Известьев, когда уже утомился общим раздумчивым молчанием.

– Да, я чуть было не забыл. Извините, товарищ майор, задумался, стал планы строить, – сказал подполковник Савинков. – У вас в райотделе начальник службы участковых что собой представляет? Толковый человек? Можно на него положиться?

– Относительно. По крайней мере, не самый бестолковый офицер. По характеру – служака, прапорщик типа старшины армейской роты. Любит во всем порядок. Только вот пьет много. Слаб он по этой части. Но у него служба такая. Слишком уж часто угощают. У нас ведь как в районе. По нынешним временам в каждом пятом доме есть самогонный аппарат. По современным законам, это не запрещено, если для собственных нужд гонишь. Все знают, кто этим занимается, у кого какое качество продукта. А народ вокруг живет больше русский. Сколько бы наш человек ни выпил, ему всегда мало, пока ноги держат. Это от наших просторов, я слышал, происходит. Душа у наших людей такая же широкая, как и страна. Все, что у себя дома было припасено, выпьют, а потом самогонщика уговаривают, чтоб