– Энндал все равно останется в богадельне. Торопливость не принесет нам ничего хорошего, и мы пропустим начало историй, – протестовала Брисеида, но все же позволила увести себя в сторону нижнего города. – И мы не знаем, где ее искать!

– Она вернулась в дом отца, чтобы прийти в себя. Мы говорили тебе вчера вечером, но, очевидно, ты не слушала. Хватит пятерых из нас, чтобы запомнить истории, которые им расскажут. И если они такие же правдивые, как у той милой леди, мы не много потеряем.

Брисеида не была уверена, что согласна с последним пунктом. Но надо сказать, что проникновение в уютную атмосферу дома семьи Эбрар было для нее соблазнительным. И Лиз, как никогда, умела отлично отыгрывать, когда она верила в свою теорию.

Большой белокаменный особняк стоял на углу широкой грязной улицы. Лиз схватила молоточек, находившийся в пасти бронзового льва, прикрепленного к внушительной входной двери, подняла его и замерла:

– Во-первых, нужно наблюдать. Когда мы войдем внутрь, позволь мне говорить. И пока мы с ней разговариваем, следи за знаками.

– Какими знаками?

– Легкое беспокойство, блеск в глазах, нервное постукивание пальцами. Нужно ей ли время от времени перевести дух. Особенно если она носит корсет.

– Как я узнаю, носит ли она корсет?

– Это же очевидно, ты…

– Кого вы хотите увидеть на этот раз, буревестница? Лепрекона?

Теобальд, улыбаясь, склонился к ним, сидя на подоконнике большого окна второго этажа с роскошным ромбовидным стеклом.

– Здравствуй, Теобальд, мы пришли к твоей сестре, – любезно ответила Лиз.

– Правильно, – признал Теобальд, – ее легче всего найти.

Затем он исчез в проеме окна и вновь появился через несколько мгновений на крыльце:

– Добро пожаловать, Кассандра примет вас.

Он широко распахнул дверь и поклонился, пропуская их вперед как истинный джентльмен. Брисеида могла бы забыть тот дискомфорт, с которым сопровождалась их поездка всего два дня назад, если бы не его оценивающий прищур и коллекция колец и украшений, вычурных даже для того времени.

Теобальд повел их прямо на второй этаж, тяжело ступая ногой на каждую скрипучую ступеньку, как ребенок, которому нравится прыгать в лужу. Он без предупреждения вошел в комнату с низким потолком и кроватью с балдахином, покрытой зелеными вышитыми драпировками. Кассандра сидела у постели матери вместе с отцом Нарцисом. По другую сторону кровати инквизитор Асемар с окровавленным скальпелем в руке собирал длинную красную струйку с руки своего пациента в глиняный таз. Жена лейтенанта, устремив глаза в потолок, с белым как снег лицом была похожа на фарфоровую куклу, которая вот-вот разобьется.

Лиз обернулась, прикрыв рот рукой, лицо ее было почти таким же белым, как у леди Эбрар.

– Господи, простите нас за вторжение…

– Теобальд! – прорычала Кассандра вполголоса. – У тебя совсем нет совести?

И поскольку Теобальд не терял своей озорной улыбки, Кассандра поднялась со своего кресла, чтобы поприветствовать неожиданных гостей.

– Это я прошу прощения, – сказала она, велев им следовать за ней в главную комнату на первом этаже, оставив Теобальда с матерью. – Вам не стоило такое видеть.

– Вашей маме нездоровится?

– Она была очень расстроена событиями последних нескольких дней. Но наша мать всегда была ранимой. Кровопускание должно вывести черную желчь и улучшить ее настроение. Немного вина?

– А вот у вас, похоже, все в порядке, – заметила Лиз, наблюдая за лицом Кассандры, наливающей вино в свой кубок.

Рука Кассандры слегка дрогнула, и вино пролилось на платье Лиз. Кассандра поставила кувшин на место, не заметив этого.

– Так вот что вам сказали в городе? – сказала она дрожащим голосом. – Госпожа Кассандра де Курносак очень быстро оправилась от своего горя! И она осмеливается демонстрировать свое крепкое здоровье! У нее нет сердца! Ее собственная мать страдает больше, чем она! Это то, что вы слышали, не так ли? Да, я взяла себя в руки и уже уверенно иду вперед, но есть ли у меня выбор? Между отцом, перегруженным своими обязанностями, матерью, сраженной демоном в самый неподходящий момент, и простодушным братом, который, кажется, не понимает нашей беды и, более того, никогда не знает, когда нужно замолчать! Действительно ли у меня есть выбор?

– Ничего подобного мы не слышали, – сказала Лиз, – мы просто восхищаемся вашей смелостью…

– Но это слухи, которые ходят по улицам, – возразил Теобальд с жеманной улыбкой, прислонившись к дверному косяку. – Вчера я весь день слушал их из окна наверху. Все правда, настолько правда, насколько я простодушен.

– Теобальд! Я же просила тебя остаться с мамой! – воскликнула Кассандра, побледнев, как будто ее застали врасплох.

Входная дверь со скрипом открылась. Голос Бодуэна донесся до них с улицы:

– …рыцарь де Монтур также готов выехать завтра утром. Я уже организовал экспедицию. Они присоединятся к отцу Асемару на рассвете, чтобы освободить крестьянина, который приведет их к… Доброе утро… – удивленно сказал он, входя в главную комнату вместе с архиепископом Тулузы.

– Госпожа Лиз и мадемуазель Брисеида слышали о плохом самочувствии матери и хотели оказать нам поддержку, – поспешно сказала Кассандра, поднимаясь на ноги с натянутой улыбкой.

– Очень мило с вашей стороны, дамы.

– Монсеньор! – продолжал Теобальд, бросаясь к архиепископу Тулузы, чтобы преданно поцеловать кольца на его руке. – Вы также слышали, что наша мать больна? Она страдает меланхолией, по словам отца Нарциса, что подтвердил отец Асемар, наш инквизитор. Дьявол протягивает к ней лапы медленно. Но отец Асемар только что пустил ей кровь. Кровь Изольды потекла, и все ее нечистоты исчезли.

– Вы меня успокоили, – равнодушно ответил архиепископ, убирая руку.

– Не тревожь архиепископа, Теобальд, – мягко отругал Бодуэн, – у него другие заботы.

– Хотите вина, монсеньор?

Кассандра придвинула священнику стул, чтобы он сел напротив Брисеиды. Она достала два новых, изысканно расписанных фаянсовых кубка, поставила их на стол и наполнила до краев.

Архиепископ тяжело опустился на стул. Наступило неловкое молчание, Бодуэн колебался, что делать – сесть напротив Лиз или же попросить их уйти. Продолжить разговор с архиепископом или спросить о рыцаре д’Имбере…

Архиепископ потягивал вино из бокала хозяина, осматриваясь вокруг. Он вежливо встретил взгляды Лиз и Брисеиды, не обращая на них никакого внимания. Даже Теобальд молчал, наблюдая за тишиной.

– Эти молодые дамы путешествуют с рыцарем д’Имбером, – наконец решил заговорить Бодуэн, прервав молчание.

Архиепископ слабо кивнул.

Теперь, когда она могла видеть его так близко, Брисеиде показалось, что ей знакомы эти маленькие черные глаза и подбородок. Возможно, ей только показалось. Если только не считать, что некоторые черты пережили века и по действию какого-то таинственного закона природы обнаружатся на лице совершенно незнакомого человека. Возможно, на лице ее учителя английского. Он никогда не нравился ей по-настоящему.