– Прощай, рыба! – сказала она раздраженно. – А у меня уже набрался полный рот слюны.

– Сплюнь, – посоветовал ей Быков, направляя лодку в сторону Алисы, которая буквально прыгала от радости.

– И снасти пропали, – продолжала бурчать Элен.

– Человек попал в беду. Сейчас главное спасти ее, разве не так?

– С чего ты взял, что она попала в беду?

– Ты полагаешь, Алиса просто так торчит на скале? Наслаждается одиночеством?

Элен умолкла, и вскоре выяснилось, что Быков был прав. Выслушав сбивчивый рассказ Алисы, они посмотрели в сторону берега. Матросов там не было. Либо спрятались, ведя наблюдение из укрытия, либо убрались восвояси, решив подождать другого случая.

Услышав про акул, Элен, уже перебравшаяся на подводную скалу, опасливо подтянула ноги и, обхватив их руками, уперлась подбородком в поднятые колени.

– Какой ужас! – произнесла она с чувством. – А что, если мы перевернемся?

– Не перевернемся, если вы обе будете сидеть неподвижно, – сказал Быков. – Чтобы не рисковать понапрасну, поплывем вокруг острова и поищем проход в рифах. Или хотя бы место, где прибой не такой сильный.

– Я боюсь! – призналась Алиса. – Не столько акул, сколько матросов. У них же пистолет, вы не забыли?

Элен повернулась в сторону острова, пытаясь определить место возможной засады.

– С пистолетом разберемся потом, – решил Быков. – У меня есть план.

– Там мой дедушка, – жалобно напомнила Алиса.

– Они его не тронут, – пренебрежительно махнула рукой Элен. – У них другие предпочтения, насколько я понимаю.

– Даже сейчас не можешь обойтись без своих грязных шуточек!

– А ты у нас вся такая чистенькая, да?

– Прекратите, леди! – вмешался Быков. – Начинаем посадку. Будьте взаимно вежливы, сохраняйте спокойствие, не толкайтесь и не ссорьтесь. В противном случае мы отправимся на корм акулам.

Серьезность момента подействовала на девушек отрезвляюще. Не обмениваясь больше колкостями и язвительными замечаниями, они по очереди забрались в лодку. Затем сел Быков, взял обеими руками весло, и плавание началось.

Новое путешествие в неизвестность.

В тот день матросы так и не объявились. Стюарт Стаут тоже покинул товарищей по несчастью, вероятно переметнувшись в лагерь противника.

Пообедали довольно крупной рыбой, которую Быков прикончил острогой, сделанной из весла и привязанного ножа. Костер тоже развел он, воспользовавшись зажигалкой, обнаруженной среди вещей Стаута.

– Иногда курильщики все же приносят пользу окружающим, – изрек Быков, поднося огонь к куче сухих водорослей и листьев.

Рыбу обмазали глиной и закопали в песок под кострищем. Когда она испеклась, достаточно было всего лишь разломить глиняный кокон, чтобы получить два блюда с дымящимся содержимым. При таком способе готовки рыбу чистить не пришлось: чешуя прилипла к глине. Правда, вместе со шкурой.

– Неэкономно, – заметил профессор Заводюк. – В следующий раз, Дима, лучше рыбу почистить. Кстати, откуда у тебя нож? Помнится, в начале нашего заточения на острове ты сетовал на отсутствие какого-либо оружия.

– Нож принадлежит Стауту, – коротко ответил Быков, безуспешно пытаясь удержать язык за зубами.

– Я не видел ножа у Стюарта. Кстати, где он? Почему не ужинает с нами?

– Дима и Стю подрались, – пояснила Элен и победоносно взглянула на Алису. – Из-за меня, между прочим.

Та перестала жевать, уставившись на недоеденный кусок рыбы в перепачканных пальцах. Было видно, что она вот-вот взорвется. А что, если убежит опять? Что, если матросы ее поймают?

– Не из-за тебя, Элен, – отрезал Быков.

– Ты же сам…

– Стюарт Стаут перепилил тросы «Пруденс» в начале шторма, – перебил ее Быков. – Этим самым ножом. – Он открыл и продемонстрировал всем зазубренное лезвие. – Улик у меня нет, профессор. – Он посмотрел в лицо растерянному Заводюку. – Но он косвенно признал свою вину. Жаль, что это произошло с глазу на глаз. В случае суда будет его слово против моего.

– Это не так! – горячо возразил профессор. – Ты должен сохранить орудие преступления, Дима. Корабль, к счастью, не утонул. Достаточно будет провести экспертизу, чтобы вывести мерзавца на чистую воду.

– Да, но как доказать, что нож изначально принадлежал Стюарту? – вмешалась Элен, с лица которой исчез и след беспечности. – Он откажется, и…

– Предоставим это дело юристам, – перебил ее Заводюк. – А ты, Дима, не потеряй нож. Специалисты разберутся.

– Я понимаю, – кивнул Быков.

– Но ты легкомысленно использовал его во время охоты на рыбу!

– Не могли же мы сидеть голодными…

– Могли! – вскричал Заводюк, швыряя остатки в костер с такой яростью, что искры чуть не обожгли голые ноги сидящих рядом девушек. – Сейчас самое важное – назвать истинного виновника катастрофы. Иначе как мне уберечь свое честное имя? Где этот мистер Стаут? Я желаю посмотреть ему в глаза!

– Исключено, – отрезал Быков. – Отныне мы живем по законам военного времени. И я как самый сильный здесь беру командование на себя.

– Как в первобытном племени? – ехидно осведомилась Алиса.

– Если хочешь, то да. У нас сейчас жизнь такая, ничего не поделаешь. – Быков пожал плечами. – Кто-то должен взять ответственность на себя.

– Мой возраст и мой опыт… – начал Заводюк.

– Они бесполезны в данной ситуации. Нам предстоит война.

Произнеся эти слова, Быков почувствовал невыразимую тоску. Он не переносил даже обычных проявлений вражды между людьми, не говоря уже о более жестких методах выяснения отношений, изобретенных человечеством за время существования. И все же иного выхода разрешить конфликт не было. Быков был обязан защитить своих спутников.

Пока он думал об этом, профессор Заводюк молчал, видимо разбираясь в собственных мыслях и ощущениях. Не нарушали тишину и женщины, поглядывая на мужчин в ожидании решения, которое те примут, – им оставалось только положиться на представителей сильного пола. Как тысячи лет назад, сотни тысяч или даже миллионы…

– Я не допущу войны, – заявил наконец Заводюк и встал, давая понять, что обсуждение закончено. – При всем уважении, Дима, вынужден отвергнуть твое предложение как ошибочное.

– Напрасно вы так считаете.

Быков тоже поднялся и выпрямился во весь рост, подсознательно стремясь продемонстрировать, что он моложе и сильнее оппонента.

На профессора это не подействовало.

– Не напрасно, – сухо произнес он. – Я руководитель экспедиции, не забывай. И мне решать.