отдохнуть, а затем отправились на экскурсию. Поскольку март всё сильнее вступал в свои права, устроив несколько локальных подтоплений, а также с учётом возможного выезда на место будущего строительства, экскурсантов от места до места решили возить на автомобилях. И тут уже сесть за руль можно было без урона для статуса, в роли хозяина и гида.

Лесопилка вызвала умеренный интерес, скорее некоторое уважение, что мы держимся на достойном техническом уровне. Мастерская (не могу пока назвать заводом) по производству топливных брикетов заинтересовала немного больше — тем, что и идея, и рецептура смесей, и технология, и даже оборудование полностью свои, самодельные. Село с его присутственными местами не вызвало бы никаких эмоций, если бы не тот скромный срок, за который всё это было возведено, нас в какой-то момент даже начали обзывать «коллегами». А вот винокуренный заводик, да подвалы для выдержки, да склады продукции и специально подготовленный «дегустационный зал»…

Гости, помня, что сегодня ещё работать, дегустацией особо не увлекались, но четыре вида акавиты, виски, то есть, простите — «Рысюха Златоглазая» (переименована из «золотистой», хорошо хоть, тираж этикеток отпечатать не успели) тоже в ассортименте: простая ячменная, выдержанная в новых бочках и в бочках из-под вина, из подкопчённого на торфе солода — тоже выдержанная в бочках из-под вина и в обожжённых, кукурузная из обожжённых бочек в двух вариантах, сорок пять и шестьдесят градусов, это всё в сумме даёт десять проб. Даже по маленькой рюмочке — уже стакан, пусть и под холодные закуски и после обеда, а настроение подняло. Каждому гостю, кроме Суслятина, предложили выбрать себе две бутылки наиболее понравившегося продукта, главе же фирмы упаковали по две каждого вида, как маленький презент. Разумеется, рассказав, что купить это пока что нигде и никак нельзя, продажи начнутся с пятнадцатого июня, за неделю до летнего солнцестояния, к которому и было приурочено двухсотлетие «фирмы».

Заехали и на место будущего строительства, и песок на расчищенной площадке поковыряли, но так, больше для порядка, чтобы иметь в голове привязку документов к местности. После экскурсии водителей отправили колонной в Минск, специалисты — по дорогам, пескам и болотам — оставались в Викентьевке на несколько дней для изучения вопроса на месте, а пока со всеми остальными отправились в контору, для переговоров. Времени до поезда на Минск (Суслятин по старой памяти не подумал о возможности уехать на новых автомобилях) было не так уж много, так что переговорили быстро и по делу. Во-первых, пришли к принципиальному решению о том, что «Сусликстрой» займётся этим объектом. Во-вторых, составили и подписали «Протокол о намерениях», поручив кому заняться составлением чернового проекта, кому — написанием договора, а кому — оплачивать всё это. В-третьих, полуофициально, с оплатой наличными, оговорили изучение запасов и качества пригодного для добычи песка. Не совсем официально по той простой причине, что это не моя территория и изучать что-то у соседей, как бы приличнее выразиться-то… Ну, в целом, я думаю, всё понятно, да? Если после беглого осмотра придём к мнению, что овчинка того стоит — запрошу аренду, потом проведём детальную разведку, где вот эта сумма, что сейчас лежит на столе, будет учтена, как аванс.

— Насчёт проекта. У меня же есть уже один — составлен профессионалами, тот же Каллифорский вполне квалифицированный специалист.

— Не спорю. Но он, при всей своей несомненно высокой квалификации, и я не иронизирую, всё же железнодорожник.

— Да, я знаю. Но разве это плохо?

— Само по себе — нет, но это, как бы сказать, накладывает свой отпечаток. Несколько искажает восприятие действительности, на уровне рефлексов…

— Профдеформация? В смысле — деформация психики под воздействием профессии?

— Да! С вами интересно и приятно общаться. А ещё, хоть невежливо обсуждать людей в их отсутствие, зато можно называть вещи своими именами, хе-хе. Так вот, он хоть и понимает умом, что строить нужно грунтовку, но, я уверен, не осознавая этого берёт привычные коэффициенты нагрузки, нормы дренирования и прочее. Как итог — дорога получится отличной, но раза в полтора дороже, чем могла бы при том же качестве и расчётном сроке службы! Я не призываю верить на слово — мы посчитаем свой вариант, не глядя на имеющийся, а вы сами сравните. Если я ошибаюсь — будем строить по проекту Каллифорского, а наши расходы по проектированию я возьму на себя. По рукам?

— А если не ошибаетесь?

— Тогда с вас бочонок акавиты «Черноморской» помимо оплаты по контракту!

— Согласен!

Кстати, про акавиту. У нас, как я и говорил, четыре сорта — «Налибокская», «Беловежская», «Беломорская» и «Черноморская». Названия обусловлены использованием в числе как минимум двенадцати компонентов характерных именно для этих регионов трав и растений. Например, в «Налибокскую» вошли зубянка шестилистная и цветы арники горной. Да, эти растения не эндемичны, но в других местах Великого княжества встречаются намного реже. В «Беловежской» использовалась трава зубровки и не только, в «Беломорской» — дары тундры и лесотундры во главе с морошкой, в «Черноморской» — грецкий орех, тархун и шелковица. Суслятину, как легко понять, больше всего понравилась последняя. На самом деле, видов акавиты «на пробу» мы сделали намного больше, но там или слишком маленькие партии, чтобы возиться с продажей — эти пойдут как «не для всех», или получилось неудачно. Та же «Кавказская» — не то аптечная микстура, не то разбавленный спиртом соус для баранины, переборщили с травами. И даже если развести чистой картофельной водкой лучше не становится, надо рецепт полностью пересматривать.

Поскольку этим рейсом от нас уезжали всего четверо, включая «главу делегации», я мог проводить их лично, не за рулём, конечно. Разговор в салоне был непринуждённый, но ни о чём серьёзном не говорили, так, лёгкая мужская беседа о технике и дамах. Посадив Валентина Константиновича в поезд, вернулся в Викентьевку на ночёвку, а утром, после завтрака в трактире, отправился в Буйничи. Жаль, ледяную дорогу уже закрыли, придётся ехать по правобережью. С другой стороны — сейчас по любой дороге не разгонишься без совершенно неприемлемого риска. Ехал почти семь часов, и это без учёта времени на отдых в Рогачёве. Зато «бобруйское проползание» не так сильно отличалось от остальной поездки по скорости и чуть-чуть меньше бесило. Пожалуй, на следующих выходных от дальних поездок придётся воздержаться. Если придётся подписывать какие-то документы — или попрошу отложить на недельку или поеду поездом, потому как ну его лесом!

Только собрался пойти в душ — не согреться, поскольку не замёрз в