—Нам надо поговорить,— прямо сказала, с вызовом смотря на Матвея.

—Нам не о чем говорить, куколка,— последовал ответ.

Говорил он спокойно. Что было для Новака неестественно. Когда это он сдерживал свои эмоции? Нет, скорее, наоборот. Он всячески их показывал, если был чем-то недоволен или зол. Сейчас же я не могла понять, о чем он думает.

—Ошибаешься, Новак, есть о чем,— заупрямилась я.

Подошла ближе, продолжая смотреть на него. Остановилась у стола, на котором стояли початые бутылки с алкоголем и дорогие закуски. Новак всегда гулял на широкую ногу, платя за всех, кто находился рядом с ним. Сорил деньгами. Сначала теми, что зарабатывали его родители, теперь — своими. И относился он к ним одинаково. Его, кажется, мало заботили счета в банках.

—Слушай, Лаврова, не беси,— поморщившись, проговорил Матвей.— Чего прискакала? Больше, если что, денег не дам. Ты и так неплохо меня подоила.

—Я пришла не для этого,— с силой сжав кулаки, сказала. Так хотелось его стукнуть, да посильнее. Чтобы, может, мозги на место встали. Или ухмылка с губ слетела. Бесит.— Но как ты можешь узнать, зачем, если не хочешь меня слушать?

—Так говори,— продолжил издеваться Матвей. Но руки со своих «подружек» убрал. Те, стоит отметить, расстроились. Одна даже губы перекаченные надула. А лучше бы голые ноги прикрыла. Ведь на ней не юбка была надета, а поясок.— У меня нет никаких секретов от друзей.

—Они тебе не друзья,— кивнув на девушек, парировала.— И Капля так… сомнительный друг.

—Слышал, Ник? Ты сомнительный хер,— засмеявшись, обратился к бывшему однокласснику Новак.— Усек?

—Ага, усек,— проговорили за моей спиной.— Какого хрена она толкается? Совсем охренела?

—Не трогай ее,— предупредил мой личный кошмар.— И отойди подальше. Иначе рискуешь лишиться того, что болтается у тебя в штанах.

Судя по всему, Капля подошел ко мне не для того, чтобы просто постоять за спиной. И Матвей это видел. У меня же на затылке глаз не было. Зато я чувствовала тяжелый взгляд кожей. Поэтому ничего хорошего от Капли не ждала.

—Слушай, Лаврова,— продолжил говорить Матвей,— харе топтаться. Либо говоришь, либо выметаешься. По-моему, я четко дал понять, что на общение пока не настроен.

Он подался вперед, упираясь локтями о бедра. Пальцы рук сцепил в замок, будто сдерживал себя от чего-то.

—Мне сложно говорить об этом в их присутствии,— скосив взгляд на одну из девиц, сказала.— Им незачем знать. Это личное.

—Ах, личное?— переспросили у меня. Будто Матвей не услышал моих слов.— Это уже интересно. Есть еще что-то личное, о чем я не знаю?

—Да, есть,— подтвердила свои же слова.

—Окей, куколка, заинтриговала,— выпрямляясь, проговорил Новак.— Выметайтесь.

—Че?— а это подал голос Капля. А я уж надеялась, что его молчания хватит на подольше.— Матвей, ты издеваешься? Я тебя с этой стервой не оставлю. Вдруг она тебе в алкоголь яд накапает. Или зарежет.

—Ты в себе, Капля?— поморщившись, поинтересовался у друга Новак.— И вы,— тут он снова обратил внимание на притихших девушек,— с хрена еще сидите?

Этих слов было достаточно для того, чтобы они наконец-то встали с дивана и стали поспешно поправлять на себе одежду. Хотя, признаться, я не увидела особой разницы. Все равно все было видно.

—Капля,— опять позвал друга Матвей.— Можешь уединиться с ними в каком-нибудь кабинете. Лишь бы не грел уши за дверью. Понял?

—Да понял я,— недовольно откликнулся Никита, морщась. Идти с девушками ему точно никуда не хотелось. А вот подслушать наш разговор — очень. Только вот Матвей четко дал понять, что не потерпит сейчас подобной выходки.

И вот мы наконец-то остались одни. За Каплей закрылась дверь, и стало гораздо тише. Музыку кто-то успел отключить. Не заметила даже, когда это произошло.

Я все так же топталась у стола и смотрела на Матвея, который не спешил подниматься с дивана. Сидел, смотрел на меня снизу вверх и ждал, когда я все-таки осмелюсь заговорить. А мне все казалось, что это он смотрит на меня свысока и того и гляди, раздавит.

—Лаврова, я начинаю терять терпение,— наконец, сообщили мне.— Я, признаться, планировал провести этот вечер немного иначе. В приятной и горячей компании двух полураздетых девиц легкого поведения. Ты не входила больше в мои планы.

—Почему?— спросила, так и не поняв, с чего вдруг Новак передумал меня мучить.

—Почему я не предпочел тебя?— Темные брови мужчины поползли вверх. Надо же, он удивился.— Вероятно, ты мне слишком быстро наскучила.

—Глупости,— хмыкнула, уже более уверено смотря на Матвея. Судя по всему, у нас зарождается новая словесная перепалка. Которая неизвестно к чему приведет.— Я слишком сильно в свое время тебя задела. Вгрохав в меня столько денег, ты бы не стал отступать. Забрал бы свое и даже больше. Ты слишком эгоистичен. Поэтому я не понимаю, с чего вдруг ты решил сжалиться надо мной.

—Сжалиться? Крошка, что за странные слова,— ухмыльнулся Новак.— Единственное, чего мне хотелось — это растоптать тебя. Да, пожалуй, поступок был так себе. Надо было остановиться раньше. И послать все к черту. Но мне стало интересно. А сейчас уже наскучило. Понятно?

—Ты врешь,— заметила. Видела по его лицу, что он не договаривает. Или не собирается обнажать передо мной душу. Только вот я больше его не боялась. Поэтому не собиралась отступать.— Зачем? Оставил меня ты не потому, что стало скучно. Причина в другом.

—Тебе какое дело, Лаврова?— раздраженно поинтересовался Матвей.

Он встал с дивана, обошел стол и остановился в паре шагов от меня. Подходить ближе не собирался. Да и я не подходила. Зато теперь уже он смотрел на меня сверху вниз. А мне снова не было страшно.

—Меня это волнует,— не стала скрывать.— И ты… волнуешь. Мне не все равно на то, что с тобой происходит.

—С чего вдруг?— а вот тут я смогла его удивить. В темном взгляде появилась заинтересованность.— Не вижу радости на твоем лице. Хотя ты должна была ее испытывать. И какого хрена сюда приперлась?

—Ты можешь хоть иногда разговаривать нормально?— поморщившись, спросила.— Так случилось, что ты на самом деле стал мне нравиться. И я не собираюсь этого скрывать.

Сама не ожидала, что прямо сообщу ему об этом. Не знала, какая реакция последует после моих последних слов. Но уж точно и подумать не могла, что Новак начнет смеяться. Издевательски, будто только и ждал, когда я это скажу.

—Крошка, тут такое дело,— отсмеявшись, стал объяснять Матвей,— что мне плевать. Интерес пропал. Я наигрался. И теперь ты мне не нужна. Но я не последняя скотина и не брошу твою мать… и брата. Иначе ты сама загнешься. А смерти тебе я не желаю. Поэтому продолжу помогать. На большее же не рассчитывай.

—Я не ждала, что ты упадешь на колени и начнешь признаваться мне в любви.— Мои губы искривились в подобии усмешки. Мне самой было от себя противно. И пусть я не понимала себя и сейчас не знала, какого черта продолжаю стоять и разговаривать с этим человеком. Наверное, потому, что хотела его слышать.— Поэтому ты меня не задел.— Тут слукавила. Всегда неприятно слышать слова отказа.