– О, кто это был – что это было? – прошептала Энн, стуча зубами от холода и страха.

– Это была тетя Жозефина, – сказала Диана, задыхаясь от смеха. – О, Энн, это была тетя Жозефина, однако как она там оказалась, непонятно. О, и я знаю, что она будет в ярости. Это ужасно! Это действительно ужасно – но ты слышала что-нибудь смешнее, Энн?

– Кто такая тетя Жозефина?

– Это тетя отца и она живет в Шарлоттауне. Она ужасно старая – лет семьдесят, не меньше. И я не верю, что она когда-то была маленькой девочкой. Мы ждали ее в гости, но не так скоро. Она ужасно чопорная и будет страшно ругаться из-за того, что случилось. Ну что ж, мы должны будем спать с маленькой Минни – и ты не представляешь, как она толкается во сне.

Мисс Жозефина Барри не появилась на завтраке на следующее утро. Миссис Барри приветливо улыбнулась девочкам.

– Надеюсь, вы хорошо провели время вчера? Я пыталась бодрствовать, пока вы не придёте домой, потому что хотела вам сказать, что приехала тетя Жозефина и что вам придется подняться наверх, но я так устала, что заснула. Я надеюсь, что вы не потревожили тетю, Диана.

Диана осторожно промолчала, но они с Энн обменялись украдкой виноватыми улыбками. Энн поспешила домой после завтрака и осталась в блаженном неведении о буре, которая разыгралась в доме Барри. Вечером того дня она пошла к миссис Линд по поручению Мариллы.

– Каким образом вы с Дианой испугали до смерти бедную старую мисс Барри прошлой ночью? – спросила миссис Линд строго, но с огоньком в глазах. – Миссис Барри заходила ко мне несколько минут назад по дороге в Кармоди и она очень обеспокоена тем, что старая мисс Барри была в ужасном настроении, когда встала утром. А характер Жозефины Барри не шутка, уверяю вас. Она не хочет даже говорить с Дианой.

– Это не вина Дианы, – сказала Энн сокрушенно. – Это я виновата. Я предложила бежать наперегонки, чтобы увидеть, кто первым добежит до кровати.

– Я знала это! – сказала с ликованием миссис Линд. – Я знала, что идея возникла в твоей голове. Ну, вы доставили всем много неприятностей, вот что. Старая мисс Барри приехала, чтобы остаться на месяц, но она заявляет, что больше не останется ни на день и собирается обратно в город завтра, хоть завтра и воскресенье. Она бы уехала сегодня, если бы могла. Раньше она обещала платить за уроки музыки для Дианы, но теперь она полна решимости не делать ничего вообще для такого сорванца. О, я представляю, что у них там творилось сегодня утром! Барри, наверное, были расстроены. Старая мисс Барри богата, и они хотели бы сохранить с ней хорошие отношения. Миссис Барри конечно ничего не сказала, но я довольно хорошо разбираюсь в человеческой натуре, вот что.

– Я такая несчастная, – расстроилась Энн. – Я всегда попадаю в передряги и втягиваю своих лучших друзей – ради которых я готова пролить кровь. Можете ли вы сказать мне, почему это так, миссис Линд?

– Это потому, что ты слишком беспечна и импульсивна, дитя. Ты никогда не задумываешься, прежде чем что-то сказать или сделать, нет, ты говоришь или делаешь это без раздумий.

– О, но так же лучше, – запротестовала Энн. – Что-то вспыхивает в вашем уме, такое интересное, и вы должны это сразу осуществить. Если вы задумаетесь над этим – вы всё испортите. Неужели вы никогда такого не чувствовали, миссис Линд?

Нет, миссис Линд не чувствовала. Она глубокомысленно покачала головой.

– Ты должна научиться думать хоть немного, Энн. Это то, о чём говорится в пословице: «Не зная броду – не суйся в воду» или «не прыгай в кровать, если не знаешь, кто там лежит».

Миссис Линд посмеялась над своей шуткой, но Энн оставалась задумчивой. Она не видела ничего смешного в ситуации, которая в её глазах была очень серьезной. Когда она ушла от миссис Линд, она пошла через поле к Садовому склону. Диана встретила ее в дверях кухни.

– Твоя тетя Жозефина была очень сердита, не так ли? – прошептала Энн.

– Да, – ответила Диана, подавляя смешок и с опасением глядя через плечо на закрытую дверь гостиной. – Она была вне себя от гнева, Энн. О, как она ругалась. Она сказала, что я самая невоспитанная девочка, которую она когда-либо видела, и что мои родители должны стыдиться из-за моего воспитания. Она говорит, что она не останется тут больше, но меня это не волнует. Но отец и мать расстроены.

– Почему ты не сказала им, что это моя вина? – требовательно спросила Энн.

– Разве похоже, что я могла бы такое сделать? – сказала Диана с негодованием. Я не ябеда, Энн Ширли, и так или иначе я была так же виновата, как и ты.

– Ну, тогда я собираюсь сказать ей, – сказала Энн решительно.

Диана остолбенела.

– Энн, да ты что – она съест тебя живьём!

– Не пугай меня, я и так боюсь, – умоляюще сказала Энн. – Я бы предпочла броситься на амбразуру. Но я должна сделать это, Диана. Это была моя вина, и я должна признаться. У меня уже был опыт в покаянии.

– Ну, она в комнате, – сказала Диана. – Ты можешь пойти, если хочешь. Я бы не осмелилась. И я не верю, что от этого станет кому-нибудь лучше.

С этим напутствием Энн пошла навестить льва в его логове – то есть, решительно подошла к двери гостиной и негромко постучала. Последовало резкое «Войдите!».

Мисс Жозефина Барри, худая, чопорная, с прямой спиной, яростно вязала, сидя у огня, ее гнев ещё не остыл, и глаза сверкали сквозь золотые очки. Она повернулась в кресле, ожидая увидеть Диану, и увидела девочку с бледным личиком, чьи большие глаза выражали смесь отчаянной храбрости и страха.

– Кто ты? – требовательно спросила мисс Жозефина Барри, без церемонии.

– Я – Энн из Зеленых крыш, – сказала маленькая посетительница робко, сцепив руки привычным жестом, – и я пришла признаться, если вы позволите.

– Признаться в чём?

– Это я виновата в том, что мы прыгнули на вашу кровать вчера вечером. Я предложила эту идею. Диана никогда бы не придумала такого, я уверена. Диана – настоящая леди, мисс Барри. Таким образом, вы не должны несправедливо винить ее.

– О, я не должна? А ведь Диана тоже принимала участие в прыжке. Такие глупости в респектабельном доме!

– Но это была только шутка, – настаивала Энн. – Я думаю, что вы должны простить нас, мисс Барри, теперь, когда мы извинились. И – так или иначе, пожалуйста, простите Диану и оплатите ее уроки музыки. Диана так хотела заниматься музыкой, мисс Барри, а я слишком хорошо знаю, как это горько, когда чего-то сильно хочешь, и не получаешь этого. Если вы хотите сердиться на кого-то, то лучше сердитесь на меня. Я так привыкла с самого детства, что люди сердятся на меня, что могу перенести это намного лучше, чем Диана.

Большая часть гнева почти исчезла из глаз пожилой дамы к этому времени, и в них появился огонёк веселого интереса. Но она по-прежнему серьезно сказала:

– Я не думаю, что это оправдывает вас, даже если это была просто шутка. Маленькие девочки никогда так не шутили, когда я был молодой. Вы не знаете, что это такое – пробудиться от глубокого сна, после долгого и трудного пути, когда две девочки прыгают на тебя с разбега.