Вообще столовая мне нравилась меньше всех других комнат в доме. Стекло и металл, стены затянутые серебристым шелком, стеклянные стол и прозрачные стулья, диваны и кресла, обтянутые тем же шелком что и стены, белый пол, на котором была заметна каждая соринка. Белый ковер между столом и диванами. Но с другой стороны выглядела столовая роскошно и необычно.

Ася сервировала стол, говоря что-то милое и ласковое Никите и Славке. Они сидели на узком диване в широких подушках, малинового и изумрудного цвета, которые были единственным ярким пятном среди серебристого металла, серого шелка и прозрачного стекла. Асенька успела переодеться и была прекрасна в узких бледно-синих джинсах и моей черной форменной майке со значком ИнКа под левой лямкой.

Славка и Никита беседовали о чем-то, полностью довольные друг другом. Родник посматривал на них, устроившись в кресле напротив, и изредка вставлял слово в рассказ Славки.

Я не любил парней, но их отношение к моим детям меня искренне изумляло, они их обожали, а малыши отвечали им такой же нежностью и любовью. Из-за этого я готов был смириться с визитами неприятных гостей. К Асе оба относились со странной нежностью и восхищением.

Родник как-то брякнул мне, что я нашел самую лучшую женщину в Империи. Славка, замолчав посредине рассказа, любовался движениями Аси, расставляющей блестевшие изломами стекла тарелки и блюда.

— Ничего особенного, мальчики, суп, салат, пирог, небольшой сюрприз, ради вашего приезда, вы привыкли к изысканным столичным блюдам, а у нас всё по-простому, по-домашнему, — весело щебетала Ася, — провинция.

— И всегда очень вкусно, — покивал Родник.

— Не в каждом столичном ресторане бывает такая вкуснотища, — не отставал от него Славка.

Я внимательно смотрел на них обоих: им было хорошо в нашем доме. Почему? Я не знал. Оба начали с того, что называли меня счастливчиком и завидовали. А теперь они как будто старались сохранить нашу счастливую жизнь, ревниво оспаривая друг у друга права на это.

— Как первый рабочий день? — спросил Славка, когда мы расселись за столом и взялись за ложки.

Ася забрала Никиту и посадила к себе на колени.

Вику ждать не стали, я объяснил, что она придет чуть позже.

— Прекрасно, — лукаво улыбнулась Асенька, — муж немного ревновал, но мне это очень понравилось.

— Я бы на его месте всё время ревновал, — протянул Родник, улыбаясь и Никите, и Асе, — красавица жена готовит, как в элитном ресторане, — он откусил от румяного пирога и прихлебнул грибного супа.

— Необыкновенно вкусно, — покивал Славка.

— Что нового в столице? — Ася улыбнулась и попыталась перевести разговор на другую тему.

— Императрица Евгения уехала с официальным визитом в Европу, император Александр сразу же стал рассеянным, беспокоится о жене, — перечислял со скукой во взгляде Славка. — Великий князь Искандер вернулся на днях в столицу из своего загородного поместья.

— Цесаревич Ник сбежал от молодой жены в неофициальное путешествие по Поднебесной, — усмехнулся Родник. — Драконы ему милей принцессы Анны. А в Поднебесной он непременно купит пару-тройку крылатых ящеров.

— Говорят, что Ник влюблен в двадцатую видящую, жену Искандера? — уточнила Ася, протягивая Никите кусочек пирога.

— Эти сплетни не приветствуются, наследник престола всё-таки, — улыбнулся Родник и вскочил со стула. — Мы рады вам, юная леди, — его изящному поклону мог бы позавидовать любой прозженный придворный.

Вика подбежала к нему и обняла его. Потом, заметив Славку, чмокнула и его в щеку. Дочь любила этих странных парней, и далеко не за подарки, которыми они её завалили до рождения Никиты и не забывали заваливать потом.

— Садись, Лиза, — быстро налила супа в еще одну тарелку Ася.

— Но я… — Лиза исподлобья взглянула на Славку и села с нами за стол, — благодарю вас.

Для меня её появление было неожиданным.

В конце обеда, няни внесли торт, это был серый волчок, такой забавный, что мне бы было его жаль есть, но Никита плотоядно облизнулся, дунул на свечку и цапнул волчка за хвост.

— Подарки, — улыбнулся Славка, быстро доставая коробочку, завернутую в мягкую бумагу.

Никита отвлекся от волчка, кивнув Славке и назвав его: «Ло».

Вот интересно, почему мой сынишка дал парню такое прозвище? Меня он называл «па», Асю — «ма», всех нянек — «ня», Викёныша — «Ви», а вот Славку почему-то был у него «Ло». Кто их разберёт этих малышей?

Никита развернул бумагу и вытащил автомобиль, такую же точно машину, как у Славки, только маленькую и с управлением на тонком планшете.

Мы со Славкой бросились вместе показывать Никите, как управлять машиной с помощью этого набитого электроникой листка. Автомобиль потешно запуталася в ворсе пушистого белого ковра, словно попал в снежные заносы. Никита кивал, но улыбался так, будто понимал, что мы оба увлечены игрушкой больше, чем он. Сейчас он казался старше нас и снисходил к нашему восторгу.

Зато корзинка с разноцветными волчатами, белыми, серыми, черными и синими, подарок Родника, вызвала радость на мордашках и Никиты, и Вики.

Пока мы со Славкой спасали автомобильчик из ворса ковра, Никита вытащил за хвостик из корзины белого волчка и принялся его пробовать на зуб. Вика схватила серого и попыталась с ходу оторвать у пушистого игрушечного лапу. Лиза мягко предложила посадить волчонка рядом с тарелкой и покормить его тортом.

— Зачем? Он же игрушечный! — удивилась Вика.

— Пьем чай с тортом, — объявила Ася, посмеиваясь, — игрушки опробуете потом.

— Вкусно, — пробормотал Родник, принимаясь за шоколадно-сливочное творение.

— Еще как, — вторил ему Славка, забросивший игрушечный автомобиль ради чая.

Ася была довольна гостями и с улыбкой смотрела на Никиту, слегка перемазавшегося тортом, и Вику, чинно пробующую торт и вытирающую пальцы и губы салфеткой.

— В гостиную? — когда торт был съеден, спросила Ася.

— Я бы не отказался от чашки кофе, — кивнул Родник.

— Там ровный пол, ковер сдвинем, — взял я автомобильчик и лист-планшет.

И мы со Славкой ринулись в гостиную первыми. Никиту взял на руки Родник. Ася что-то обговаривала с нянями. Вика бежала за нами. Её всё-таки заинтересовала забавная копия автомобиля Славки. А Никита ухватил двоих волчат двумя ручонками и сиял счастливой улыбкой. Вообще наш сынишка чаще был в хорошем настроении, чем Вика. И я начинал побаиваться, что ему не будут даваться неправильные глаголы так же хорошо, как дочери. Но учение было впереди, а пока малыш не разделял наших восторгов от автомобильчика, ездившего по всей гостиной. Он с упоением отрывал хвостики и лапки волчатам, пробовал на зуб их носы и глаза.

— Давай, Никита, оторви ему хвост, волчат целая корзинка, не жаль, — кивал малышу Родник.